Грег вновь опустил камеру. Такого он еще не видел. И потому был удивлен. Заинтригован. Очарован.

Нет-нет! Только не это! Так дело не пойдет. Грег Беркли больше никогда не попадется на удочку женских чар. Подобного с ним не случалось, с тех пор как…

Он отогнал и эту мысль.

— Да не трясись ты! Или на пленке запечатлеются пятеро прекрасных леди и одна перепуганная овца.

— Извините… — пролепетала Нэнси, продолжая дрожать.

Поморщившись, Беркли продолжил съемку, направляя действия девушек, подсказывая, что следует делать.

— Станьте на цыпочки, как в балете! Двигайтесь медленно… Плавно… Словно танцуете в воде.

Пятеро послушно выполнили указание. Нэнси по-прежнему трепетала.

Грег перевел объектив на другую девушку, но вскоре на ее место вышла Нэнси. Беркли прокашлялся.

— Теперь покажите губы. Сделайте их полными, выразительными. Поцелуи! Мне нужны поцелуи…

Он посмотрел в видоискатель и снова увидел ее. Нэнси смотрела прямо на него — с пылающим лицом и телом, и с жаждущими поцелуя губами!

— Я-то тут при чем? — хрипло заорал Грег. — Не меня целуй, золотце! Своего любовника! Надеюсь, он у тебя есть?

Ух ты! Снова она вся вспыхнула. Жаль, что снимки не цветные. Какой приятный розоватый отсвет…

Беркли судорожно вытер влажные ладони о джинсы. Затем провел языком по пересохшим губам. Фокус, напомнил он себе, не забывай про фокус!

И объектив словно сам собой нацелился на Нэнси. Процедив сквозь зубы что-то нелицеприятное в собственный адрес, Грег постарался взять общий план. Но камера будто отбилась от рук: она вновь отыскала Нэнси!

Беркли попытался вспомнить, какое распоряжение отдал девушкам накануне, но его мозг был пуст. Впрочем, не совсем. В нем все еще маячил образ восхитительных женских форм, принадлежавших одной определенной особе.

Сколько эротики в изгибах ее тела!

Оно настоящее, не похожее на силуэты остальных пяти моделей. В отличие от них, Нэнси реагирует на распоряжения не только путем простого приведения мышц в действие. Она открыта, ее сознание не прячется за шорами избитых штампов. Грег произнес слово «любовник», и она покраснела. Сказал «поцелуй» — и увидел страсть на ее лице.

— Да, — одобрил он. — Это именно то, что нужно. Давай, золотце, давай!

Девушки удивленно повернули к нему головы.

— То есть давайте, — спохватился Беркли. — Вы все!

Нэнси трепетала, краснела, ее грудь вздрагивала…

Это волшебство продолжалось до тех пор, пока из коридора не донесся шум.

— Вы не можете туда войти! — кричал Пол.

— Еще как могу! — отвечал женский голос. — Я опоздала!

В следующую секунду дверь с треском распахнулась, и в студию ворвалась Ванда, блистательная топ-модель, с которой Беркли не раз и с удовольствием работал.

— О, Грег, я жутко извиняться! — произнесла она с сильнейшим иностранным акцентом. — Эти такси! И водители! Представляешь, он мне говорить: «Ты не можешь уходить и не платить». И хватать меня за руку! Тогда я кричать: «Это грабеж!» А он талдычить, что я его обмануть! Я?! Когда мы полчаса стоять в пробка! — Девушка возмущенно тряхнула рыжей гривой, пламенный оттенок которой явно имел искусственное происхождение. — Этот ваш полиция! Он притворяться, что меня не понимай, а сам слушать. Чертов водитель…

Продолжая изливать на собравшихся яростный монолог, Ванда ловко освобождалась от одежды. Сначала она содрала через голову обтягивающий топ, затем сбросила миниатюрный бюстгальтер, стряхнула туфли, расстегнула молнию на коротенькой тесной юбке, которую затем стянула по узким худощавым бедрам и длиннющим ногам.