Опершись дрожащими руками о спинку тяжелого резного кресла, в которое с удовольствием упала бы, если бы могла, она поспешила сменить тему разговора, пока нечистая совесть не заставила ее признаться во всем.

– Послушай, Патрик! Так что насчет этой плантации на Карибах...

– Ах, да... я не только собираюсь жить там вместе с Изабел, но мы решили опять пожениться! – сияя от счастья, заявил он.

Джоан в восторге схватила его за руку. После развода с Изабел он стал словно сам не свой.

– Чудесно! Я так рада за вас. Но...

При мысли об отце Патрика лицо Джоан помрачнело. Сайлас Толбот был к тому же ее горячо любимым крестным отцом и, поскольку ее родители умерли, в качестве подарка устроил ей эту свадьбу.

– Как же ты сможешь уехать отсюда? – недоуменно спросила она. – Ты в курсе всех дел, тебе знакома здесь каждая травинка, каждый камень. Эта земля, деревня, замок... Они же для тебя все, как и для меня. Ты должен унаследовать Хедер-хауз. Даже я люблю его всем сердцем, а ведь я всего лишь дочь егеря, – добавила Джоан, гордившаяся тем, что ее семья поколениями находилась в услужении у Толботов.

– Но Изабел я люблю еще больше, – мягко возразил Патрик.

Это простое заявление потрясло ее до глубины души. Джоан не могла понять, чему она так завидует. После недавнего, окончившегося для нее катастрофой романа с Бруно она решила, что отдавать свое сердце мужчине слишком рискованно. Брак по расчету – более разумная вещь. Это устраивает ее, устраивает и Харви...

Опять Харви! Неужели ей больше не о чем думать! Они ведь договорились, что каждый будет вести себя по своему усмотрению, не станет навязывать другому свой образ мыслей, манеру поведения.

Стараясь не смотреть на одетую в черное фигуру, стоящую в самом центре, Джоан любовно обвела взглядом огромный зал как будто вышедшего из сказки замка. Сейчас он был наполнен звуками веселой музыки и мельканием разодетых гостей, кружащихся в танце.

У нее даже защемило сердце. Джоан любила Хедер-хауз. Ей нравилась его архитектура, надежная и прочная, величественные башни, возвышающиеся над торфяными равнинами, продуваемыми всеми ветрами. Нравилось вечно нахмуренное небо над головой и девственная белизна пены морского прибоя. Ничто в мире, казалось, не могло быть лучше...

Джоан сама улыбнулась своему порыву.

– Да, Изабел никогда здесь не нравилось.

Патрик неожиданно тепло обнял ее.

– Моя дорогая, для Изабел это место всегда будет слишком холодным, влажным и неприветливым. А я люблю ее и хочу видеть счастливой так же, как Харви хочет видеть счастливой тебя. Он ведь согласился обосноваться здесь только из-за любви к тебе, не так ли?

Но Харви не соглашался – вот в чем была разница. Он ясно высказал ей свое отношение к жизни в Англии, и Джоан оставалось только надеяться, что ей удастся со временем внушить ему любовь к этим местам.

– Ничто не сможет заставить меня покинуть Хедер-хауз, – убежденно сказала она. – Ничто!

По-прежнему находясь в объятиях Патрика, Джоан вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, похолодела, заметив в толпе внизу обращенное к ним лицо Харви. Он выглядел таким... рассерженным.

Джоан охватил непонятный, ни на чем не основанный страх. Дыхание внезапно перехватило, и ей пришлось несколько раз с трудом глотнуть воздуха, прежде чем оно опять пришло в норму.

– Черт побери! Ну и взгляд! – с некоторым испугом пробормотал Патрик.

– О, на самом деле он такой милый! – заявила Джоан не слишком уверенным тоном и, чтобы скрыть свое беспокойство, приветливо помахала рукой Харви.