Посмотрите на активно конкурирующие фирмы – в производстве автомобилей… не знаю, вакцин, конфет, нефтепродуктов… Разве сценарий их поведения не тот же самый, что и у того давнего криминального происшествия? Разве «фирмачи», владельцы и менеджеры, не хотят того же, что и ограбившие нас парни, пусть и в своем воображении?

И здесь важно заключить: уступка (приспособление) – это стратегия, сопряженная именно с конкуренцией. Кто-то стремится отобрать ресурсы, укрепляя свою жизнеспособность, а кто-то в ответ уступает, приспосабливаясь обходиться тем, что у него осталось, что удалось сберечь.

Существует и менее категоричная стилистика поведения в конфликте, чем конкуренция или уступка. Она же более ответственная, чем избегание. Я имею в виду компромисс. Многие хвалят компромисс, призывают конфликтующих партнеров к компромиссу. Между тем, эта стилистика заключается в череде взаимных уступок. Взаимных – здесь ключевое слово.

Выше я упоминал конфликт между разводящимися супругами. Да, я говорю о бизнес-леди и ее бывшем муже, не пожелавшими уступать друг другу детей. Кто только ни призывал их к компромиссу! А что могло бы стать в их ситуации компромиссом? – Например, они могли бы согласиться на то, что их дети останутся жить с отцом. При этом мать сможет беспрепятственно навещать детей, правда, в заранее оговоренное время. Так нередко решают суды, занимающиеся расторжением браков. На это идут многие родители, не пожелавшие быть вместе.

Еще пример: во многих компаниях проводятся так называемые внутренние конкурсы на замещение вакантных должностей. Обычно речь идет о руководящих позициях, о желании занять которые могут заявить сотрудники, уже работающие в компании. Казалось бы, прекрасный опыт. Почему бы амбициозным коллегам не проявить себя в конкурентной борьбе за престижную и высокооплачиваемую должность?

Правда, по итогам таких ристалищ большинство участников оказывается в проигрыше. Чтобы сохранить полезных сотрудников, компания старается «подсластить пилюлю», тем или иным способом компенсируя горечь поражения. Кто-то из проигравших получает премию, кому-то расширяют зону ответственности, с кем-то проводят успокоительную беседу насчет его грядущих карьерных перспектив. Это и есть компромисс в данном конфликте. Довольно распространенная история.

Кстати, об истории! Точнее, о конфликте исторического масштаба. В военном столкновении осенью 2020 года Армении и Азербайджана за Нагорный Карабах, потрясшем весь мир, в итоге был достигнут компромисс. Стороны разделили между собой сферы влияния, конкретные территории и так далее. Да, при этом оба главных участника конфликта не получили всего, на что рассчитывали изначально. Они пошли на взаимные уступки. Но воевать перестали. Люди перестали гибнуть!

Что же не так в этой стратегии? Или все как надо? Давайте обсудим этот вопрос по существу.

Напомню, конфликт – это не про отстаивание интересов и позиций, не про торжество сильнейшего над слабейшим. Конфликт – про разрушение некачественной, не имеющей перспективы группы.

•

Социальная группа «протухает» конфликтом, как непригодная, испортившаяся еда.

•

И есть только два пути выхода из конфликтной ситуации: уничтожение группы или ее глубокое, коренное изменение. Конфликт – своего рода социальная болезнь. С этой точки зрения, первый из вариантов означает смерть «больного». Второй – реанимацию и последующее излечение.

Разве компромисс предполагает реанимацию отношений? Чтобы ее осуществить, необходимы дополнительные ресурсы, не так ли? А компромисс – стратегия уступок без расширения ресурсной базы.