|
А те угрозы, которые вменяются господину Абрамовичу, они все связаны с действиями государства. Первая угроза, которая вменяется, — это что правительство экспроприирует доли, якобы имеющиеся у Бадри и у господина Березовского в «Сибнефти», если они их не продадут. А вторая угроза — что они будут держать Глушкова в тюрьме дольше необходимого. Эти вменяемые угрозы каким-то образом должны превратиться из предупреждений в угрозы со стороны господина Абрамовича. Во-первых, очевидная сложность состоит в том, что господин Абрамович не контролирует действия российского государства, в то же время господин Березовский утверждает, что Абрамович стал очень влиятельной фигурой в окружении Путина, что был другом генерального прокурора и что он был очень влиятельным человеком за кулисами в правительстве России. Но у господина Березовского нет никаких доказательств этого. Уж кто-кто, а господин Березовский прекрасно знает, что Путин очень самостоятельный человек. Все мы понимаем, что у господина Березовского достаточно резкое отношение и свое мнение относительно правительства Путина, но сказать, что Путин позволяет, чтобы им манипулировал какой-то богач, — это просто невероятно.
Если господин Абрамович пытался запугать, надавить на господина Березовского и на Бадри, чтобы те отказались от требований относительно акций «Сибнефти», почему он тогда согласился выплатить им огромную сумму, по их же собственным показаниям, не требуя от них какого-то документа, освобождающего его от дальнейших обязательств? Он, по их сюжету, давил на них, чтобы они освободили его от его собственных обязательств доверительного управления этими акциями. Но без такого документа об освобождении как он узнает, успешно он на них надавил или нет? Мы считали, что российское право должно применяться к деликту. На самом деле вменяемая угроза была связана с действиями в России и законами в России, которые привели бы к ущербу активам в России (а именно акции «Сибнефти») или человеку в России (то есть Глушкову). То есть здесь должно применяться российское право. Господин Березовский говорит, что он не мог подать этот иск раньше, пока господин Глушков оставался в России, пока он был в тюрьме. Господин Глушков покинул Россию только в июле 2006 года. Совершенно очевидно, что этот фактор никак не влиял на поведение господина Березовского. Все это время, пока господин Глушков был в России, господин Березовский угрожал российскому правительству, нападал, раздражал их и в речах, и в интервью в прессе, словом, вел себя совсем не так, как должен был бы себя вести, если бы действительно боялся за Глушкова. Он публично объявил о том, что он будет подавать этот иск, за четыре года до того, как он это сделал. Это в любом случае, по его же собственной аргументации, могло бы быть опасно для господина Глушкова уже тогда. Госпожа судья, первый момент, который нужно отметить в отношении претензии в части РУСАЛа, заключается в том, что этот вопрос нельзя рассматривать в отрыве от претензий по части «Сибнефти». В том числе потому, что вопрос о том, имели ли долю в РУСАЛе Патаркацишвили и Березовский, тесно связан с вопросом о том, была ли у них доля или право требования в отношении «Сибнефти». Господин Березовский утверждает, что, согласно соглашению 1995 года, было договорено, что если одна из сторон займется каким-либо другим бизнесом, помимо «Сибнефти», то другие смогут в таких же долях в этот бизнес тоже зайти. Господин Березовский также утверждает в своем исковом заявлении, что стороны в 1995 году якобы договорились совместно участвовать в первоначальном приобретении алюминиевых активов, которые в следующем году они слили с активами Олега Дерипаски. Это критически важный аргумент в правовой позиции противной стороны, когда они говорят о том, что было якобы согласовано в 1995 году. Вторая причина, по которой эти два момента — претензии по РУСАЛу и «Сибнефти» — тесно связаны друг с другом, заключается в том, что, как и в отношении «Сибнефти», господин Березовский не внес ни копейки в приобретение алюминиевых активов. |
