Изменить размер шрифта - +
Дескать, она с детства была бунтаркой, видела жизнь иначе, чем остальные дети. Не могла рисовать и лепить, как все. И сколько она натерпелась от репрессивной системы отечественного образования, безуспешно пытающегося загнать ее в стандартные рамки, привести к общему знаменателю. Обязательно нужны яркие картинки. Например, как потом поседевшая учительница из той самой художки, гнобившая Ирочку-ученицу, со временем осознала свое невежество и ограниченность и встала на колени перед гномом с татушкой. Словом, работы у Аркадия – непочатый край.

Пора выводить Ирочку в публичное пространство, сделать ее участницей ток-шоу, а может, и фотосессию для мужского журнала провернуть. Чтобы в газетах мелькало ее мнение о положении в Сирии, о кремлевской диете, об отношении к суррогатному материнству, о присоединении Крыма и реставрации монархии. Словом, ни дня без публичности. Встала, умылась и плюнула в вечность.

Но тут нужно крепко подумать. Возможно, стоит сделать все наоборот. Публичность ведь может «приземлить» образ художницы, быстро надоесть. И потом по поводу того же Крыма мнения различаются, причем кардинально. Станут ли покупать «гипсорят» те, кто придерживается другой точки зрения? И какой другой? Куда лучше встраивать Ирочку – на Первый канал или на «Эхо Москвы»? Нет, это опасный путь. С конъюнктурой можно не угадать.

Не лучше ли избрать имидж затворницы, игнорирующей мир за пределами творческой мастерской? И тогда строить историю загадочной художницы, живущей в уединении и не допускающей к себе журналистов. Которая в ток-шоу не только не участвует, но даже не знает об их существовании. Которая презирает всю масс-культуру и телевизор как ее воплощение.

Аркаша ломал голову над этими вопросами днем и ночью. Как будет эффектнее? Что создаст больший резонанс вокруг имени Ирочки? Ведь чем эффектнее история Ирочки-художницы, тем эффективнее их бизнес. Чем больше внимания к Ирочкиной персоне, тем больше ценник на ее «гипсорят». В результате взвешивания всех «за» и «против» Аркадий решил делать Ирочку публичной персоной, мелькающей на телевизионном экране как можно чаще, однако избегающей острых политических дебатов. Пусть лучше обсуждает, почему от Ольги Бузовой ушел муж, чем почему Крым ушел от Украины. Важно не потерять покупателей самых разных политических ориентаций.

Как менеджер по продажам Аркадий отлично знал, что все узнаваемое легко может стать продаваемым. Известность конвертируется в рубли точно так же, как доллары и евро. Надо быть персоной «на слуху» и «на виду», чтобы отвоевать кусок этого странного рынка, называемого искусством, где нет критериев качества, нет разумного ценообразования, вообще нет здравого смысла, а есть только тщеславие так называемых ценителей искусства и цинизм тех, кто делает на этом деньги. Аркаша презирал искусство и особенно «почитателей» разномастных талантов, но уважал тех, кто сумел серьезно на этом заработать. Ведь надо же было так обставить дело, чтобы заморить Ван Гога голодом, а после смерти художника продавать его картины по рекордным ценам. Гениальная афера! Эти мысли согревали кровь, но прогоняли сон Аркадия.

Он мотался по Москве, как заяц по лесу, не зная ни минуты покоя. Знакомился с журналистами, продюсерами и редакторами, понимая, что без поддержки СМИ не обойтись. Он прикидывал, как и с кем нужно подружиться, чтобы протолкнуть жену в медийное пространство, сделать ее имя узнаваемым. Начал активно интересоваться, сколько стоит мутная статья какого-нибудь искусствоведа про то, как точно Ирочка уловила нерв эпохи, визуализировала свое время. Оказалось, что совсем недорого.

В размышлениях о брендировании собственной жены Аркадий проводил бессонные ночи.

Быстрый переход