Она снова взглянула на него, пожала плечами и захлопнула внутреннюю дверь. Так, что зазвенело стекло.

Не слишком приятно для человека, который проделал путь более чем в две тысячи миль. Но он не расстроился.

Он сунул руки в карманы, медленно повернулся и отошел от двери. Она жила всего в двух кварталах от места, где они вместе выросли. Она и он. И Марк.

Саннисайд. Прекрасная старая часть города, расположенная на берегах реки Боу. Отсюда, с набережной, он мог видеть всю улицу и парк, который тянулся вдоль реки через весь Калгари. Пара спортсменов бежала по тропинке под раскидистыми деревьями.

Он увидел на ее террасе гамак с серыми и розовыми подушками, сел в него. Краем глаза заметил, как она сердито задернула занавеску.

Он любил этот город. Он понял это внезапно, когда самолет шел на посадку. Очень любил… И скучал.

Все вокруг изменилось очень быстро. Преуспевающая молодежь выкупила старые великолепные дома по берегу реки и преобразила их так, что не узнать.

Начиналось это, когда они с отцом переехали сюда. Он учился в шестом классе.

Отец Тори был врачом, они жили в замечательном старом доме на одном конце улицы. Родители Марка, психолог и ветеринар, — на другом. Его собственный ветхий дом был как раз посередине. Они с отцом, механиком, чьи руки всегда были в смазочном масле, старались привести свое жилище в порядок после смерти матери.

Окно сзади распахнулось.

— Проваливай, — сказала она раздраженно.

— Нет.

Окно захлопнулось.

Он вздохнул, и в этом вздохе слышалось удовольствие. Тори в своем репертуаре.

На самом деле ее звали Виктория. Виктория Брэдбери — хорошее имя для героини какого-нибудь старинного английского романа. Но неудачное для девчонки, которая лазила по деревьям и вечно ходила с ободранными коленками. Девчонки со взрывным характером.

Адам с любопытством осмотрелся. Дому лет шестьдесят, ухожен, умело и аккуратно покрашен — желтый с серым. Рамы были яркого зеленого цвета — как деревья в начале июня в городе, где так короток сезон цветения.

Он заметил, что она обожала цветы, как и ее мать. В ее саду всегда были цветы, да и у родителей Марка была замечательная клумба перед домом. Только его собственный двор был завален деталями старых автомобилей.

Он подумал, что остался именно для того, чтобы показать ей, кем он стал. Адвокатом, чьи ботинки теперь стоили больше, чем месячная аренда дома, которую отец когда-то платил за эту развалюху.

А ведь ее никогда не интересовало, откуда он приехал. Так же, как и Марка. Они взяли его под опеку в первый же день. Они дружили как три мушкетера — гоняли на велосипедах, строили дома на деревьях, гуляли вместе по тропинкам вдоль реки. Их двери всегда были открыты для него, а их матери принимали его как родного.

Он ощутил странный спазм в горле.

Воспоминания… Те дни, полные смеха и дружбы.

И любви.

Они действительно любили друг друга. Конечно, неизбежное случилось. Их любовь изменилась. Марк и он оба влюбились в Тори.

И она выбрала Марка…

Солнце садилось и освещало улицу, великолепные огромные деревья и старые дома волшебным светом заката.

Он достал из кармана письмо, развернул и стал читать снова. Наверное, в сотый раз.

Тори отдернула занавеску и выглянула. Он был все еще там, сидел в гамаке на террасе и как будто не волновался, что уже становилось темно. И холодно.

— Даже не вздумай беспокоиться, что он замерзнет, — пробормотала она.

Адам.

Она чуть не потеряла сознание, когда увидела его на пороге. Это был он, однако сильно изменившийся. Такой же красивый, как тогда, когда у девушек захватывало дух при виде него.

Волосы стали короче, но были такими же черными и волнистыми и все так же спадали на глаза.