— Сделал ноги, когда Брайану исполнился год. Ей, то есть Дороти, — Марджери с заговорщическим видом понизила голос и заговорила сценическим шепотом, — не нравилось это. Ну, ты меня понимаешь — секс. Брайан стал для нее единственным мужчиной, в котором она нуждалась, так что Питеру нужно было либо обходиться без секса, либо найти себе кого-нибудь другого. — Она пожала плечами. — А бедному Брайану она всю жизнь рисует отца в самых черных тонах.

— Понятно, — кивнула Лиза. — Что ж, спасибо за совет.

Тетя Марджери крепко пожала ей руку.

— Желаю тебе удачи, дорогая. Жаль, что мы живем так далеко, в Бристоле, в противном случае я была бы под рукой, когда тебе понадобится дружеское участие.

— Лиза! Поезд уходит через час! — заорал Брайан.

В другом углу комнаты недовольно поморщилась миссис Смит.

— Что ж, самое время выпить на посошок, — провозгласил мистер Гринбаум. — Шампанское, пожалуй, будет в самый раз.

Миссис Смит нехотя взяла бокал с шипучим напитком, а потом встала и все-таки подошла к маленькому кружку, когда присутствующие стали дружно поздравлять молодых.

— За Лизу и Брайана! — предложил мистер Гринбаум, высоко подняв свой фужер, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— За Лизу и Брайана! — хором подхватили гости.

Паром раскачивался, а потом вдруг лег на бок и, казалось, оставался в этом положении очень-очень долгое время, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд, прежде чем он выпрямился. Затем судно накренилось на другой борт, словно взлетая на гигантских качелях.

Брайана, как и добрую половину остальных пассажиров, опять тошнило в салоне-вестибюле. А вот Лиза чувствовала бы себя прекрасно, если бы не лужи рвоты, при виде которых ее собственный желудок то и дело подкатывал к горлу. Качка на нее не действовала. Девушка решила подняться на палубу. Брайан не обращал на нее внимания, ему было слишком плохо, чтобы он заметил ее попытки утешить его и облегчить ему страдания.

На верхней палубе находилось несколько закаленных путешественников, крепко державшихся за поручни.

— Вам бы лучше не разгуливать по палубе на таких каблуках, мисс, — заметил пожилой мужчина в водонепроницаемой накидке и шляпе. — Внезапный резкий крен — и вы потеряете равновесие и полетите за борт. Чуть дальше, на носу, находится смотровой салон, там вы будете в полной безопасности.

В застекленном салоне было пусто. Лиза присела на переднее сиденье. Окна туманила водяная пыль, закрывая от глаз разъяренное, пенящееся белыми шапками море. Лиза сняла шляпку — ветер едва не сорвал ее, и шпильки причиняли нешуточную боль. Откинувшись на жесткую деревянную спинку, девушка погрузилась в воспоминания о долгом пути из Ливерпуля в Лондон, который она проделала.

Говорят — во всяком случае, так частенько повторяла Китти, — что время лечит, но Лиззи оно не излечило. Не имело значения, сколько месяцев минуло с того дня в Саутпорте, ужас по-прежнему оставался с ней, словно все это случилось только вчера.

Кошмарные воспоминания преследовали ее. Если ей не мерещился Хэнк со своими «лучшими друзьями», то в ее сны вторгался Том. Редкая ночь проходила без того, чтобы она не просыпалась вся в поту, судорожно разметавшись на постели и разбудив мать, которая делила с ней кровать.

Бедная мама! Лиззи знала, что из всех детей только она одна причиняет ей страдания и вызывает беспокойство. Старшие уже нашли себе хорошую работу. Кевин женился годом ранее, а Тони и Крис ухаживали за своими избранницами. О малышах же школьные учителя отзывались весьма одобрительно. И лишь одна Лиззи расхаживала по дому с мрачной, унылой физиономией.