Нужно ли договаривать, что ради нас самих и ради наших друзей мы надеемся, что на острове никогда не появится такой одаренный делец: он положил бы конец радостной жизни островитян, которую мы полюбили не меньше, чем сами раройцы.

Глава 9

Рыба наша насущная

Отче наш, иже ecu на небесех,

Рыбу насущную даждь нам днесь…

Так молилась одна раройская девушка. Она была совершенно права, потому что на Рароиа рыба несравненно важнее хлеба. Многие островитяне совсем не едят хлеба, а кто и ест, так очень редко — на рождество, пасху или еще по каким-нибудь праздникам. Зато рыбу раройцы едят ежедневно, и все их любимые блюда представляют собой продукты моря в том или ином виде.

Да это и вполне естественно для народа, который живет на уровне моря посреди величайшего в мире океана, на атолле, образующем огромный природный рыбопитомник. В сравнительно мелкую лагуну ежедневно с приливом заходят тысячи, десятки тысяч рыб, из которых многие остаются и размножаются. Другие рыбы издавна обосновались в лагуне, приспособившись к коралловым отмелям и подводным зарослям. (Как они первоначально попали сюда, предоставляю объяснять зоологам.)

Но в отличие от настоящего рыбопитомника, здесь одинаково легко ловить рыбу и в самом раройском «аквариуме» и вокруг атолла. Широкий уступ внешнего рифа представляет собой привычное «пастбище» для многих видов. Рыба ходит косяками, и островитяне могут буквально черпать ее из моря в любом количестве, не опасаясь, что убудет.

Сколько видов обитает в лагуне — никто не знает, но я без особого труда насчитал около двухсот, а сами раройцы называют по меньшей мере еще столько. Пусть местные названия не отвечают требованиям научной систематики (часто раройцы по-разному называют большую, среднюю и мелкую рыбу, относящуюся к одному и тому же виду), все же получается внушительное количество видов.

Температура воды круглый год очень ровная, колеблется в пределах 27–30°, и естественно, что здесь обитают совсем другие рыбы, чем в наших широтах. Примечательно, что нам не пришлось увидеть на Рароиа ни одной известной нам ранее рыбы.

Некоторые рыбы достигают длины в два-три метра, а весят столько же, сколько взрослый человек; другие — совсем маленькие, несколько сот штук может уместиться в обычной глубокой тарелке. У одних длинный острый нос, других отличают плавники, напоминающие ангельские крылья, есть колючие, как ежи, но все они очень красивы и сверкают всеми мыслимыми красками и оттенками. Подчас встречаются просто невероятные узоры; очень распространенная рыба кокири являет глазу какую-то сюрреалистическую оргию цветов: вокруг рта у нее розовые полосы, словно небрежно накрашенные губы, в верхней части головы — коричневый треугольник, из которого смотрит большой глупый глаз (не отсюда ли взяли свой символ многие теософские общества?), внизу, на «подбородке» — непривлекательные светло-зеленые пятна, на спине — прозрачные светло-желтые плавники, ближе к хвосту на теле появляются оранжевые полосы на буром фоне и, наконец, хвостовой плавник украшен желтыми точками, которые, рассыпавшись в беспорядке, как бы ищут выхода из голубого лабиринта.

Но раройцам безразлично, как выглядит рыба; главное — чтобы она годилась в пищу. И надо сказать, что за немногими исключениями (хорошо известными каждому островитянину) туводные рыбы не только съедобны, но и удивительно вкусны. Некоторые напоминают салаку, другие — треску, но в большинстве случаев вкус оказался для нас совершенно новым и незнакомым.