— Видела того старика в Теленебе?

— Угумм.

Больше он ничего не сказал. Если ей любопытно, пусть сама делает выводы.

3.11

Утром в четверг Рейли Делл снова дежурил у Южных ворот, только теперь у внешних, примыкающих к кирпичной дорожке. Мэри он встретил тепло и спросил про Фреда.

Через сканер и барьеры Мэри вышла на площадь. Пахло свежевыпеченным хлебом. На Минеральной аллее она услышала странный дисгармоничный звук, который становился все громче. Какой-то медицинский аппарат — что еще это может быть? Но источником звука, к ее изумлению, оказался муляж Эллен Старк. Женщина, выгнувшись дугой на кушетке, с гримасой ужаса на лице кричала без остановки.

Двое медтехников в вирт-перчатках по локоть делали что-то, присев по обе стороны от нее. Другие специалисты, включая Кобурна, обступили резервуар. Ночные евангелины, Синди и Ронни, сидели в дальнем углу. Они даже не заметили, что Мэри пришла.

Медтехники у кушетки массировали торс муляжа в разных местах. Эта процедура, — по-видимому вполне легальная — поразила Мэри своей непристойностью. Закончив, они взялись за распростертые руки муляжа и попытались прижать их к бокам. Выглядело это так, будто они хотят оторвать их. Все это время муляж кричал не переставая.

— Прекратите! — не менее громко крикнула Мэри. — Оставьте ее в покое.

Они и не думали ее слушать.

— Остановите же их! — воззвала она к медикам у резервуара.

— Заткнись, клон, — ответил медтехник Кобурн.

Мэри зажала уши, но крик все равно пробивался. Она выскочила за дверь и побежала через спортплощадку к пруду. Там, на скамейке, уже сидела Рената, устремив взгляд на воду. Удивившись в первый момент, они обнялись. Они разминулись всего на несколько минут и нашли убежище в одном уголке.

Мэри села рядом с сестрой.

— Значит, тебя опять на утро перевели.

— Похоже на то.

Утка плыла по испещренному солнцем пруду, ведя за собой свой выводок.

— Не могу выносить ее крика, — сказала Рената.

— Я тоже. Не знаю, как Синди и Ронни выдерживают. К ним подошел улыбающийся Консьерж.

— А, вот вы где. Извините, что не предупредил вас.

— Что происходит с Эллен?

— Если не вдаваться в детали, муляж демонстрирует симптомы окулогирии. Обратите внимание на положение рук, на застывший взгляд, на крик. Все это — соматическая реакция на зацикленную в памяти непрерывную мысль. Подобная каталепсия может длиться часами. Человеческие мышцы постепенно сдают, и тело расслабляется, но муляж не устает, ему даже дыхание не надо переводить. Страдает-то, конечно, не он, а мозг Эллен. Думаю, мы можем констатировать, что Эллен вышла из комы, но ее новое состояние внушает такие же опасения.

— Чем же оно вызвано? — спросила Мэри.

— Точного ответа дать не могу. Мы пытались восстановить ее идеомиметический образец, когда это началось.

— Идеомиметический образец? Ее эго, вы хотите сказать? Рената и Консьерж удивленно посмотрели на Мэри.

— Кто-то делает домашнюю работу на совесть, — сказал ментар. — Да, мар Скарленд, ее эго, фокус фоци, дух, душу — можете выбирать любой термин из множества придуманных человечеством. Тот уникальный образец синаптического разряда, который производит наш мозг при мысли «Это я». У человека он зарождается в неокоре, разветвляется в более древние с точки зрения эволюции доли и охватывает весь мозг.