Теперь тяни.

Она тянула как могла, зафиксированная снизу ремнями и пеной, но шлем не поддавался.

Элинор передает через Кабинет: представь, что он сдвинулся.

Эллен засмеялась вопреки ситуации. Представлять что-то визуально было излюбленной теорией матери еще с прошлого века. Но эта реплика показывала, что Элинор все внимание уделяет ей, почти не заботясь о собственной безопасности, и Эллен попыталась еще раз, ради себя и ради нее. Она сосредоточила на шлеме всю свою волю.

— Ну давай же! Давай! — Натужный щелчок пронизал ее до костей. Шлем дрогнул и понемногу пошел вниз. Она просунула в него лоб, шейный фланец поравнялся с ее носом. Из-за болтанки она все время стукалась об него изнутри. Когда шлем стукнул ее по затылку, Эллен обмякла в кресле.

Эллен, Эллен, донесся издалека голос Крошки Ханка. Она молчала, скованная каким-то оцепенением. Эта волынка надоела ей до смерти. Почему все не может наладиться само по себе?

Окутанная ватным уютом мозговой гематомы, она не находила ничего особенного в том, что корабль вокруг нее продолжал разваливаться. Спустя какое-то время, очень долгое, как ей показалось, что-то пролетело по проходу и ткнуло ее в плечо. Эллен поискала глазами мать, но кресло Элинор пустовало.

Эллен, слушай меня, говорил Крошка Ханк. Привстань и надень шлем.

— Он застрял!

Правильно, застрял. Поэтому приподнимись и залезь в него.

Она долго соображала, о чем говорит ее ментар. Удивительно — стоит тебе немного стукнуться головой, и ты напрочь выходишь из строя. Надо это запомнить, чтобы вставить потом в сериал. Эллен снова огляделась.

— Где Элинор?

Элинор хочет, чтобы ты сосредоточилась на своем спасении.

— Где она? У нее все в порядке?

О ней заботится Кабинет, а твоя забота — сунуть голову в шлем.

Шлем — это колокол, а я его язык, подумала Эллен. Она потянула его вниз — без толку. Он двинул ее в зубы, ничего более.

Тебе мешают ремни. Отстегни их.

— Хочешь, чтобы я вылетела из кресла? Никуда ты не вылетишь. Пена не даст. Эллен потрогала языком расшатанный зуб. Отстегнись, Эллен!

— Не учи меня! — крикнула она, брызгая кровью. Эллен X. Старк, делай, что тебе говорят!

Эллен нашла на рукаве чистое место и вытерла пот, заливавший глаза. Произошла какая-то перемена: тряска прекратилась, ход стал глаже. «Может, мы уже приземлились», — пришло ей в голову, но нет: за иллюминатором неслись облака, а желудок говорил о свободном падении.

— Мы катапультировались?

Нет. Корабль сгорел, одна кабина осталась. Делай, как я сказал, залезай в шлем.

— Но ведь опасность уже миновала? Мы просто скользим вниз.

Кабинет и я не согласны с этим. Очень много систем безопасности на этом корабле уже отказало. Посадочной мы тоже не доверяем. Мы снижаемся слишком быстро и по слишком крутой траектории.

Собственные ощущения подсказывали Эллен, что ментар прав. Потом они вышли из облаков, и она увидела, как стремительно приближается к ним Земля. «Кто-то хочет убить нас», — наконец-то сообразила она.

Эллен, надевай шлем. Остаются считанные секунды.

Она, скривив шею, посмотрела вверх. Когда-то ей, чтобы получить аттестат пассажира, пришлось целый час сдавать экзамен по безопасности на борту космического корабля. Она легко справилась со всем, кроме одного — просто не смогла себя заставить сунуть голову в так называемый спасательный шлем. Что же тут сложного, шлем надеть, говорила она, пытаясь уклониться от этой задачи. Она легко справится с этим в том маловероятном случае, если возникнет такая необходимость.

Экзамен у нее принимал исключительно несговорчивый субмагнит. Долг обязывал его проставить оценки в каждой графе, и ему было абсолютно все равно, кто такая Эллен.