Думаю, в зале ресторана собралось человек триста – четыреста.

– К черту все это, на сцене нужно делать шоу! В концертах, как и в кино, важны как звуковая, так и визуальная составляющие. Если вы не наполняете свое шоу визуально – это все равно, что смотреть кино с закрытыми глазами. Для нас самым большим комплиментом является, когда люди говорят «Я ненавижу эту музыку, но это лучшее шоу, которое я видел в своей жизни», – экспрессивно размахивал руками незнакомец, беседующий с Фрэнком.

– Кто это? – придержал я за рукав знакомого гитариста, кивнув в сторону англоязычного оратора.

– О-о! Американская звезда первой величины. Джин Симмонс, басист KISS. Пять платиновых альбомов. Миллионные доходы. Познакомиться хочешь?

– Не особенно. Меня их творчество никогда не впечатляло. Ни одной интересной песни не слышал, – пожав плечами, улыбнулся я Стэнку.

Замечательный он парень. Коммуникабельный, открытый. А какие приёмы игры на гитаре он нам показал… Сам же, не скрывая восторга, опробовал мою гитару с комплектом «примочек» моего собственного изготовления. От Дилэя он слюной захлебнулся. Пришлось пообещать, что подарю ему и Дилэй и радиоудлинитель после окончания гастролей.

Педалек конечно жалко, но дома у меня почти что доделаны приставки следующего поколения.

– Америке не особенно важна музыка. Это страна шоу. Они делают спектакли из всего. Из бокса, из тенниса, из автомобильных гонок, из выборов президента. Их книги превратились в комиксы. Они – другие. Художники у них ваяют рекламу, и зарабатывают на этом в разы больше, чем на картинах. А их Голливуд… Это же отдельная страна, со своими правилами, нравами и табелем о рангах. Взять, к примеру, этого же Симмонса. На концертах он, с раскрашенным лицом, высунутым до подбородка языком, бегает по сцене в женских туфлях на невообразимом каблуке. При этом одет в дурацкий кожаный костюм с шипами. И Америке это нравиться. Они не слушают музыку. Они пришли на шоу. Для них это так же естественно, как их чисбургеры вместо нормальной еды. Думаешь, эта троица из Кисс просто так в Европу прилетела? Э-э, нет камрад. Они на наше шоу посмотреть решили. Музыка для них – это бизнес. А там положено держать нос по ветру, – разгорячившийся гитарист активно жестикулировал, чем обратил на себя внимание американцев.

– Кто тут ещё интересный есть? – подхватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, сунул я его Стэнку, чтобы он промочил горло после долгого спича, и потащил его в сторону. Мне ещё конфликта с американскими музыкантами не хватало для полного счастья.

Стэнк не сразу понял, отчего у него в руке вдруг возник бокал, но среагировал адекватно.

Так-то мой знакомый уже прилично набрался.

– Из интересных… – он жадно глотнул шампанское, и по-птичьи покрутил головой, – Ну, может та пара англов. Насколько я знаю, они представители «Яблока».

– И чем же они интересны? – с сомнением глянул я на двух англичан, которые с постными рожами стояли рядом со столом, где подавались крепкие напитки. Они оба были и вместе, и в то же время по отдельности. Как это удаётся показать англичанам, понять не могу.

– Они – очень богатая студия. Могут перекупить у Фариана удачного исполнителя или композитора.

– В смысле? Как так – перекупить? – опешил я от неожиданной новости.

– Так же, как футбольные или хоккейные клубы покупают игроков. Контракт свой посмотри внимательно. Там наверняка что-то такое прописано.

– Обязательно посмотрю. Хотя в нашем контракте это вряд ли присутствует, – отозвался я, вспомнив, что все наши зарубежные контракты просматривала моя юристка – стерва.