Да и спортивный травматизм – это проблема из проблем. Сколько звёзд из-за обычной травмы колена сдают позиции. Бобби Орр, Фил Эспозито, Поладьев, Ляпкин. Долго можно перечислять. Ещё больше окажется тех, кто так и не стал звездой спорта, хотя мог бы. Их тысячи. Безвестных героев спорта, сошедших с дистанции из-за обычной травмы колена. Самому мне такое направление не вытянуть, да и способности у меня не совсем те, что нужны. Зато у меня же есть ученики, и особенно одна ученица… Заодно и врачам местным можно будет показать мастер класс по нетрадиционной медицине. Вот удивятся-то.

Угу. Нужно попробовать, но после диагностики. Хуже мы Володе точно не сделаем, а сможем ли чем-то помочь – видно будет. Заодно и от алкоголя его закодирую. Попутно. Иначе всё лечение псу под хвост пойдёт. Пропьёт же, придурок, свой талантище.

Далеко не ко всем Птица Счастья сама в руки прилетает, а уж удержать её так и вовсе единицы могут.

* * *

г. Свердловск. 25 апреля 1978 г.

Домой, в Свердловск, сорвали дела.

Нас крайне настоятельно желало видеть руководство области. Ещё бы. Первое мая на носу, а два свердловчанина – космонавта в Москве застряли. Можно подумать, там на Красной площади своих космонавтов мало будет.

Примерно в таких выражениях нам довели неоднократный посыл наших обкомовцев, которые без устали наяривали к нам в «контору» по рабочим телефонам.

И действительно. Что-то загостились мы в «нерезиновой». Пора и честь знать.

Опять же, по настоятельной рекомендации «старших товарищей», возвращались домой поездом. Встреча в аэропорту – это конечно же здорово, но на вокзале такое мероприятие гораздо шикарнее будет выглядеть.

По полной программе поймём, что такое есть «медные трубы».

И узнали. Дудят действительно знатно. Сводный духовой оркестр УрВО – это сила. Они даже электровозный гудок перекрывают запросто, когда ты прямо перед оркестром стоишь.

С официальной версией убытия из столицы получилось неплохо. У меня же для скорейшего возвращения была и другая причина. Когда я позвонил домой, то отец очень настойчиво стал интересоваться, когда я вернусь. При этом тон у него был донельзя загадочный, и он мне не совсем ловко пытался намекать, что имеет крайне важную информацию. Честное слово, заинтриговал. Даже представить себе не могу, что там могло такого произойти, что батю аж распирает от желания поделиться со мной чем-то без сомнения секретным и важным.

Про встречи и торжества рассказывать не буду. Меня до сих пор от одних воспоминаний подташнивает. Про письма и приглашения скажу одно – в картонную коробку от телевизора они уже не влезают. Пришлось принять на работу ещё двух секретарш.

– Ты помнишь технолога из Зеленограда, который к нам в командировку приезжал? – заговорщицким шёпотом начал вещать батя, когда я наконец-то добрался до родительского дома и мы с ним смогли уединиться на балконе.

– Это у которого ты ещё изобретение спёр? – специально подначил я отца, чтобы слегка понизить градус таинственности в предстоящем разговоре. Помню я, как он как-то меня сильно удивил, приписав к нашей «конторе» чужое изобретение отрезного станка, который кремниевую булю распускает на тонюсенькие диски. Ладно хоть, по договорённости с изобретателем, но по мне, так всё равно не совсем честно получилось. Мы тогда неплохие деньги заработали. Правда и то, что с самим изобретателем поделились, а то у себя на заводе он копейки бы за него получил. Точно так же, как и мой батя в свою бытность инженером, за все свои изобретения.