— Ответь, Торрен Д'Орсвит, ты готов подтвердить свои слова? Ты по-прежнему просишь руки моей дочери? — ошарашил меня Линиэль.

Мы изумленно застыли, боясь пропустить хоть слово из происходящего. Отец задумчиво нахмурился, перевел взгляд на Синту, снова на Линиэля, потом на меня… и откинулся на троне с совершенно нечитаемым лицом. Устранился. Трэш фарр рехт! Я пораженно смотрел на светлого эльфа — он что, спятил? Решил закрыть глаза на мое совершенно недопустимое с точки зрения любого этикета поведение? Но почему?! Или, может, это я спятил?..

Ну, была не была, а что мне теперь терять?

— Да, готов.

— А как же… Синта? — мягко уточнил Линиэль. Сволочь! Решил ударить побольнее? А я-то, дурак, понадеялся, что светло-эльфийский Повелитель закроет глаза на нарушение этикета. Ага, жди! — Или ты собираешься сделать ее своей диали? Я ведь правильно понял, ты неравнодушен к этой девушке?

— Не собираюсь… и никогда не планировал, — спокойно ответил я. Что ж, хочешь посмеяться надо мною — смейся. Но почему бы и не быть искренним? Возможно, это последний раз, когда я могу быть хоть кем-то. — Она достойна большего, чем быть чьей-то диали. Синта достойна быть для кого-то единственной.

— Странные мысли для эльфийского принца, — усмехнулся Линиэль.

— Я научился так думать благодаря одному другу. И, надеюсь, мой брат тоже однажды это поймет…

Решившись, я заглянул прямо в лицо Триона. Изумрудные глаза стали почти черными. Долг, ужас, обреченное понимание… Прости меня, братик! Я знаю, что сам себя погубил. И отлично понимаю, что, скорее всего, отец откажется от меня или вообще отдаст Линиэлю, дабы свести «политические потери» к минимуму, но я действительно не мог поступить иначе. В конце концов, это была хорошая попытка!

— Однако моей дочери ты отказываешь в этом праве? — холодно уточнил Линиэль.

А вот этого не надо! Не стоит перекладывать собственные грехи на чужие плечи. Тем более на плечи того, кому уже нечего терять. Или это Синта заразила меня своей запредельной искренностью?

— Вы сами приехали сюда торговать своей дочерью, — отозвался я. Светлый Повелитель дернулся, как от пощечины. — Я готов предложить ей свое уважение. Простите, но, не зная ее, обещать большего не буду.

Мгновение Линиэль смотрел на меня, словно решая, что сделать: рассмеяться или по-простому набить морду за мою наглость, а потом удивительно ехидно улыбнулся.

— Расинтэль, что скажешь, дочь? — почти пропел светло-эльфийский Повелитель. — Достаточно ли тебе будет предложенного уважения?

— Думаю, это достойная цена… я согласна! — отозвался у меня из-за спины знакомый чуть хрипловатый голос, заставив Владыку светлых эльфов вопросительно вздернуть бровь. Похоже, что столь быстрого и положительного ответа он не ожидал. А я замер, пытаясь осознать его слова…

Синта… Синта? РаСИНТэль!!! Ой, дура-а-ак! Ну, надо же было так вляпаться?! Стать посмешищем сразу двух эльфийских Дворов! Идиот влюбленный… Да ничего ей не грозило!

Линиэль впился взглядом в мое лицо, читая эмоции, как раскрытую книгу. Судя по довольной улыбке, зазмеившейся на тонких губах Повелителя, он счел себя вполне отомщенным.