|
Никто никогда не сомневался в том, что они будут созданы в заранее оговоренный срок. Ракеты – основа всей военной стратегии: целые армии координируют свои действия с результатами работ в Пенемюнде, от которых зависит победа Германии… Но сейчас над Пенемюнде нависла опасность, а это значит, в опасности и Германия… По расчетам кабинета рейхсминистра, комплекс Пенемюнде исчерпает свои запасы промышленных алмазов менее чем за девяносто дней. Без них же точная механическая обработка деталей остановится.
Как только Альтмюллер сел, раздался возбужденный рокот голосов. Мундштук генерала Лейба резал воздух, будто сабля; Альберт Феглер жмурился и моргал своими заплывшими жиром глазками. Вильгельм Занген усердно утирал шею и лицо. Франц Альтмюллер наклонился к Шпееру: – Видел когда-нибудь в зоопарке дерущихся оцелотов? Так вот, полагаю, самое время и тебе показать свой норов. – Не убежден. – Не позволяй им думать, будто ты выбит из седла… – А я и в самом деле не думаю сдаваться, – перебил своего друга Шпеер, чуть заметно улыбнувшись, и встал. – Господа! – начал Шпеер. Голоса смолкли. – Господин Альтмюллер выступил чересчур резко, очевидно, потому, что я был резок с ним. Наш разговор состоялся рано утром. За истекшее время кое-что изменилось. Появилась надежда. Оставим взаимные обвинения. Это не поможет ситуации. Положение действительно серьезное. Гнев и раздражение плохие советчики. Нам же необходимо найти выход из создавшегося положения… И я рассчитываю на вашу помощь. На помощь со стороны крупнейших в рейхе специалистов в области промышленного производства и военного искусства. Прежде всего, бесспорно, нам следует ознакомиться поподробнее с кое-какими деталями. И посему я позволю себе начать с герра Феглера… Не смогли бы вы, герр Феглер, – человек, в чьем ведении находится вся промышленность рейха, – поделиться с нами своими соображениями по данному вопросу? Феглер не был в восторге от такого предложения: ему не хотелось выступать первым. – Я не уверен, что смогу четко высветить данный вопрос, господин рейхсминистр. Я так же, как и другие, сужу обо всем по поступающим ко мне отчетам. Они же достаточно оптимистичны. Вплоть до прошлой недели в них не было ни слова о каких бы то ни было трудностях. – Что имеете вы в виду, характеризуя отчеты как оптимистичные? – спросил Шпеер. – В них утверждалось, например, что в борте и других разновидностях промышленных алмазов недостатка нет. Кроме этого, проводятся эксперименты с литием, углем и парафином. Наша разведка сообщила, что англичанин Сторей, сотрудник Британского музея, подтвердил правильность теоретических разработок Ханней-Мойссана. И мало того, там уже получены с применением этой технологии первые искусственные алмазы. – Кто проверял данные сведения? – спросил настороженно Франц Альтмюллер. – Вам не приходило в голову, что это может быть дезинформация? – Проверять их дело разведки. Я не разведчик, господин Альтмюллер. – Продолжайте, – вмешался Шпеер. – Что еще у вас? – Англичане и американцы проводят совместно эксперимент под наблюдением группы Бриджмана. Они воздействуют на графит сверхвысоким давлением – шесть миллионов фунтов на квадратный дюйм. Но о результатах нам пока ничего не известно. – Значит, в этом деле вы потерпели фиаско? – произнес мягко Альтмюллер и приподнял свои аристократические брови. – Позвольте снова напомнить вам, что я не разведчик. По этому вопросу мне никто ничего не докладывал. – Повод для размышлений, не так ли? – заметил Альтмюллер. |
