– Три дня назад, – продолжал Пейс, стоя у стола, – к африканеру вновь обратились. На этот раз от него не стали скрывать, кто говорит с ним по телефону. Ему прямо сказали, что звонит один немец, располагающий сведениями, которые интересуют союзников. Интересуют давно.

– Пробный шар? – спросил Свенсон. Его голос выражал крайнее нетерпение.

– Во всяком случае, не совсем то, что мы ожидали… Немец уведомил адвоката о своем намерении наведаться к нему в офис и предупредил, желая обезопасить себя, что если кто-то попытается схватить его, то старый друг африканера – тот, что служит в «И.Г. Фарбениндустри», – будет по возвращении в Германию предан смерти. – Пейс взял со стола бумагу и передал ее Свенсону. – Это – от нашей агентуры. Доставлено курьером.

Свенсон прочитал отпечатанный на пишущей машинке текст, заключенный между грифом «Военная разведка» и оттиснутым штампом «Совершенно секретно. Только для чтения. „Фэрфакс“. Индекс 4-0»:

«28 ноября 1943 года. Йоханнесбург. Информатор: „Нахрихтендинст“. Субстратосферные гироскопы усовершенствованы. Испытания прошли успешно. Пенемюнде. Будущие контакты – через Женеву. Йоханнесбургская группа».

Чтобы дословно запомнить текст, Свенсон прочел его несколько раз. А затем задал Пейсу вопрос, состоящий только из одного слова:

– Женева?

– Да. У нас все отлажено в этом негласном центре сбора интересной для разведслужб информации. Обстановка в городе – типичная для нейтральной страны. Но действуем мы, разумеется, неофициально.

– А что такое этот… как его там… «Нахрихтендинст»?

– Разведгруппа. Небольшая, со строго специализированными функциями. Занимается широким кругом вопросов. Ее статус выше, чем у других сверхсекретных организаций. Порой у нас возникает такое чувство, будто она никого не представляет, а действует сама по себе. Что касается меня, то я думаю иногда: самое лучшее, что могли бы мы сделать, – это просто наблюдать за ходом вещей, не вмешиваясь в него. При этом я исхожу не из сегодняшней обстановки, а из той ситуации, которая сложится после войны. Мы подозреваем, что за «Нахрихтендинст» стоит Гелен. Но что бы там ни было, у этой организации ни одного провала. Дела свои она прокручивает всегда исключительно четко, не допуская ошибок или просчетов.

– Понятно.

Свенсон протянул бумагу Пейсу. Но полковник не взял ее. Вместо этого он вышел из-за стола и направился к металлической двери.

– Я покидаю вас, господа. Когда окончите, пожалуйста, оповестите меня об этом нажатием белой кнопки на моем столе.

Он открыл дверь и быстро вышел. Тяжелая стальная дверь плотно захлопнулась за ним, послышался щелчок замка.

Фредерик Вандамм посмотрел на Свенсона.

– Вот оно, генерал, решение вашей проблемы. Как оказалось, нужные вам гироскопы уже изготовлены. Они – в Пенемюнде. И все, что вам остается теперь, – это послать своего человека в Женеву. Где кто-то желал бы продать их.

Алан Свенсон разглядывал внимательно листок бумаги, который держал в руке.

Глава 7

4 декабря 1943 года

Берлин, Германия

Альтмюллер тоже и столь же внимательно, как и Свенсон, разглядывал листок бумаги, – правда, другой, – который также держал в руке. Было за полночь. В городе царила кромешная тьма. Берлин пережил еще одну ночь смертоносных бомбардировок. Последний налет позади. Больше до утра их не будет. Однако черные шторы светомаскировки на всех окнах министерства по-прежнему были опущены.