Изменить размер шрифта - +

— Верно. Мы во многом от тебя зависим, и от Нипи, в том числе. Большего я сказать не могу.

Они покинула кабинет. Взволнованный Флаш позволил Нипи занять его место. Он понимал, почему Труль умалчивал о подробностях: чтобы мальчик не смог предать остальных, если попадётся в руки врага. Так же, как и вампирша. По крайней мере, это означало, что взрослые делали всё, что в их силах, во имя родного мира.

Нипи вела себя, как ребёнок, кроме того времени, когда флиртовала с Элином, притворяясь, что ничего не понимает. Но она знала, что это не так, и её сон той ночью не был безоблачным. Насколько всё плохо, если все ключевые фигуры планеты в плену? И что беспокоило Нейсу, если она даже прервала их общую миссию ради беседы с Коричневой наедине? Труль сказал, что её дело не затрагивает миссию Нипи или Флаша, но девочка вовсе не испытывала в этом уверенности. Всё, что бабушка принимала близко к сердцу, касалось и их тоже.

 

Глава 4

Позор

 

Нейса снова очутилась в Коричневой Обители, в той же гостевой комнатке, что и раньше. Она постучала в стену, уведомляя о своём возвращении, и стала ждать. Мгновение спустя Коричневая уже была с ней рядом.

— Спасибо, что вернулась так скоро, — поблагодарила она кобылу. — Мне так не хватает компании.

— Мы должны поговорить наедине, — сказала Нейса. — Боюсь, поблизости от адептов небезопасно.

— Верно. Они под чарами, но всё слышат.

— Продержится ли твой замок в твоё отсутствие?

— Несколько часов.

— Тогда отправляемся в мой Табун.

— Хорошо. — И Коричневая повела гостью во внутреннее хранилище, где подобно статуям стояли разнообразные деревянные големы. — Франкен, — позвала она.

Огромный уродливый голем пошевелился. Он чем-то напоминал исторического монстра с Земли, по слухам, изобретённого в лаборатории. При чём все ошибались с именем, не подозревая, что Франкенштейном звали доктора, а не чудовище… впрочем, не всё ли равно — для голема?

Франкен поднял Коричневую. Приняв облик светлячка, Нейса взлетела и уселась на его голову, и тот, неспешно выйдя из замка и обернувшись к заходящему солнцу, с нарастающей скоростью зашагал на запад. Его поступь была быстрее галопа единорога, поскольку голем отличался поистине великанскими размерами и не ведал устали. Пейзажи стремительно сменяли друг друга. Нейсе, припавшей совсем низко — во избежание сильного ветра, это напомнило картинку из памяти Агнес: летящего над самой землёй аэроплана. Теперь эти машины встречались реже, они сильно загрязняли воздух. Голубой предпочитал продвигать более экологичные средства передвижения. Но Агнес уже была на Протоне в его старые деньки и летала на подобных машинах много раз. Она помнила.

К наступлению сумерек они достигли места, где пасся Табун. Клип вскинул было голову, но при виде голема расслабился. Нейса слетела вниз, приняла свой привычный вид и обратилась к брату на языке рога.

— Нам с Коричневой необходимо побеседовать наедине.

— Идите в центр поляны, и вас никто не подслушает.

— Благодарим тебя, родич.

— Грядут нездоровые перемены.

— Верно.

Она порысила обратно к голему, который ожидал безмолвно и неподвижно. Превратившись в женщину, Нейса обратилась к Коричневой.

— Следуй за мной в центр Табуна. Чужая магия туда не проникает.

Коричневая спустилась на землю, и они пошли среди единорогов, которые не обращали на посетителей внимания; каждый щипал травку на своём участке. Посреди Табуна красовалась широкая свежеощипанная проплешина.

— Тебе не хватает общения, а узники болтливы, — сказала Нейса.

Быстрый переход