Существовало также предположение, что его имя Иисус. Имя использовали раз или два, но когда его спрашивали прямо, его ли это имя, он отрицал или отказывался говорить совсем.

В проповедях его отсутствовал огонь и направленность Иоанна, и многие его замечания казались непонятными даже священникам и ученым, чье любопытство приводило их послушать пророка.

Этот человек вещал мягким голосом, довольно невнятно, часто улыбался. О Боге он говорил странным образом, что указывало, что, как и Иоанн, он связан с ессеями, так как проповедовал против стяжательства, личного богатства и говорил о человечестве, как о всеобщем братстве.

Но именно чудеса привлекали к нему людей, которые сопровождали его в высокую синагогу Капернаума.

Ни один пророк прошлого не излечивал больных и не понимал нужды, о которых говорили ему люди. И люди реагировали скорее на сочувствие, чем на слова, произносимые им.

Иногда он замыкался в себе и отказывался говорить, углубляясь в собственные мысли, и некоторые замечали, каким страдающим становилось выражение его глаз, и они оставляли его в покое, думая, что он общается с Богом.

Но такие периоды бывали все реже, и он стал проводить больше времени с больными и несчастными, делая для них, что мог, и даже мудрые богатые люди Капернаума начали уважать его.

Возможно, наибольшим изменением в его характере было то, что в первый раз в своей жизни Карл Глогер забыл о Карле Глогере. Впервые в своей жизни он делал то, что раньше считал неспособным сделать из-за собственной слабости и что удовлетворяло наилучшим образом все его, как неудавшегося психиатра, чаяния.

Было еще что-то, что Глогер воспринимал скорее инстинктами, нежели разумом. Сейчас у него появилась возможность искупить и оправдать все свою жизнь вплоть до того момента, когда он бежал от Иоанна Крестителя в пустыню. Правда, жизнь, которую он вел, была чужой. Он воплощал миф за поколение до того, как этот миф был порожден. Он замыкал своеобразный психический круг, уверяя себя, что не изменяет историю, а просто придает ей большую вещественность.

Так как он никогда не считал Иисуса реальным существом, его долгом теперь стало воплотить в физическую реальность то, что считалось результатом мифотворчества. Почему это важно? - спрашивал он себя, но быстро забывал вопрос, так как тот приводил его в смятение, представляя, как ему казалось, ловушку, возможность бегства или вероятность самопредательства.

Поэтому в синагогах он говорил о более добром Боге, чем большинство слышало прежде, и старался чаще употреблять притчи в тех случаях, когда мог их вспомнить.

И постепенно потребность обосновывать разумом то, что он делает, слабела, а ощущение собственной личности заменялось ощущением роли, которую он выбрал. Для ученика Джанга подобная роль была привлекательной во всех смыслах. Ее требовалось сыграть в мельчайших деталях.

Карл Глогер нашел реальность, которую искал. Хотя нельзя сказать, что у него не осталось сомнений.

Глава  16

Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал громким голосом:

Оставь; что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий.

Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повернув его посреди синагоги, вышел из него, нимало не повредив ему. И напал на всех ужас, и рассуждали между собою: что это значит, что Он со властью и силою повелевает нечистым духом, и они выходят?

И разнесся слух о Нем по всем окрестным местам.

От Луки, гл. 4: 33-37.

Я знаю, что мой Спаситель жив, и что он вернется на землю.

Иов, гл. 19: 25.

- Массовая галлюцинация. Чудеса, летающие тарелки, призраки - это одно и то же, - говорила Моника.

- Очень вероятно, - отвечал он. - Но почему они видят их?

- Потому что хотят этого.

- А почему они хотят этого?

- Потому что испуганы.