На сей раз чудес было меньше, что объяснялось сменой времени года. Но люди страстно ждали проповедей пророка. Он предупреждал их об ошибках, которые будут совершены в будущем; об преступлениях, совершенных его именем; и он умолял их подумать, прежде чем действовать во имя Христа.

Он шел через Галилею, через Самарию, постепенно приближаясь к Иерусалиму.

Приближалось время еврейской Пасхи.

Я сделал все, что мог вспомнить. Я творил чудеса, я проповедовал, я выбрал учеников. Но все это оказалось легким делом, потому что я был тем, что требовали от меня люди. Я - их творение.

Достаточно ли я сделал? Безвозвратно ли определен курс истории?

Мы скоро узнаем.

В Иерусалиме римские чиновники обсуждали грядущий праздник. Он всегда оказывался временем наихудших неприятностей. Прежде во время Пасхи уже случались бунты, и, несомненно, в этом году тоже будут волнения.

Пилат попросил фарисеев придти к нему. Когда они прибыли он дружелюбно поговорил с ними, попросив содействия.

Фарисеи обещали сделать все, что смогут, но их не должны обвинять, если люди поведут себя неразумно.

Пилат остался доволен. Все теперь знают, что он пытался предотвратить беспорядки. И если что-нибудь произойдет, его никто не обвинит.

- Видите! - сказал он своим людям. - Что еще можно здесь сделать?

- Мы как можно скорее отзовем в Иерусалим войска, - сказал его заместитель. - Но нам и так не хватает сил, чтобы контролировать всю страну.

- Нужно сделать все, что возможно, - сказал Пилат.

Когда офицеры ушли, Пилат послал за агентами. Те сообщили ему, что новый пророк приближается к Иерусалиму.

Пилат потер подбородок.

- Он совершенно безвреден, - сказал один из людей.

- Может быть, он безвреден сейчас, - ответил Пилат. - Но если он войдет в Иерусалим во время Пасхи, это может послужить толчком к волнениям.

За две недели до Пасхи пророк достиг города Бетани близ Иерусалима. У некоторых его галилейских последователей в Бетани были знакомые, и эти люди охотно дали приют человеку, о котором слышали много чудесных историй от паломников, направлявшихся в Иерусалимский Великий храм.

Причина, по которой пророк остановился в Бетани, заключалась в числе людей, следовавших за ним.

- Их слишком много, - сказал он Симону. - Слишком много, Петр.

Лицо пророка было теперь изможденным. Глаза запали, и он мало говорил.

Иногда он недоуменно озирался, будто не понимая, где находится. Его предупреждали, что агенты римлян интересуются им. Известие пророка не обеспокоило. Напротив, он задумчиво кивнул, будто удовлетворенный.

- Говорят, Пилат ищет козла отпущения, - предупредил Иоанн.

- Тогда он найдет его, - ответил пророк.

Однажды вместе с двумя учениками он отправился взглянуть на Иерусалим. Ярко-желтые стены города в полуденном зное являли впечатляющее зрелище. Башни и высокие здания, богато украшенные цветной мозаикой, были видны с расстояния в несколько миль.

Пророк повернул обратно в Бетань.

Вот он, передо мной, а я боюсь. Боюсь смерти и боюсь богохульства.

Но нет другого пути. Нет другого способа завершить дело - только пройти до конца.

- Когда мы пойдем в Иерусалим? - спросил один из его учеников.

- Еще рано, - сказал Глогер. Плечи его ссутулились, и он обхватил грудь руками, будто от холода.

За два дня до Пасхи пророк повел своих людей к горе Оливон, к пригороду Иерусалима, располагающему на склоне горы и называемому Босфейдж.

- Достаньте мне осла, - сказал он им. - Осленка. Необходимо исполнить пророчество.

- Тогда все они поймут, что ты мессия, - сказал Андрей.

- Да.

Пророк вздохнул.

Это незнакомый страх. Он более похож на страх актера перед финалом, перед самой драматической сценой.

На верхней губе пророка проступил холодный пот.