— Она очень разумна, — сказала я. — Тетя поймет тебя и обязательно поможет!

— Ладно!

Я позвала тетушку Софи, и когда та вошла к нам, обратилась к Тамарикс:

— Расскажи ей все!

Тамарикс рассказала все тетушке Софи, красноречиво умоляя, объясняя свое несчастное положение в Сент-Обине, где все напоминает ей о происшедшем, где над ней постоянно довлеет эта ужасная тайна об убийстве. Тетушка Софи выслушала ее с сочувствием и пониманием.

— Тамарикс, — сказала она, — я считаю, вы с Фредди должны ехать вместе. Тебе обязательно надо уехать. Я беспокоилась, как Фредди одна проделает весь этот путь. Думаю, вы будете полезны друг другу!

Со свойственной ей импульсивностью Тамарикс подбежала к тетушке Софи и обняла ее.

— Дорогая вы моя, — сказала она. — Что я теперь должна делать? Мне надо заказать билет, не так ли?

— Прежде всего надо написать отцу Фредди, что она едет с подругой. Ждать его ответа мы не можем, слишком мало времени. Уверена, возражать он не будет, потому что писал, что не хочет, чтобы она ехала одна. Но, вероятно, Тамарикс, тебе нужно некоторое время, чтобы окончательно все решить?

— Я долго уже думала об этом, и мое решение остается неизменным!

— Тогда нужно немедленно позаботиться о билете для тебя.

— Это замечательно! Я уже чувствую себя лучше! — она поцеловала нас обеих. — Сейчас я пойду! Мне так много нужно приготовить к отъезду. Я вас обеих очень люблю! Вы самые лучшие друзья, которых мне когда-либо посылал Господь! Когда мы уезжаем?

— Об этом мы еще должны позаботиться! Во всяком случае, решено, что вы едете вместе!

Когда она ушла, тетушка Софи заметила:

— Я думала, она изменилась, но она в сущности все такая же! Приятно видеть, что она немного оправилась от перенесенного. Бедная девочка, у нее были тяжелые времена. Она прошла боевое крещение. Слишком уж она жаждала жизни! Схватила ее обеими руками, прежде чем была к этому готова, и обожглась. Я рада, что она едет с тобой. Вы поедете вдвоем, и у меня не будет так тяжело на душе!

Итак, все было решено. Через месяц мы должны покинуть Англию. Тамарикс и думать не хотела об отсрочке. Теперь она постоянно заходила в Роуэнз; нам надо было так много вместе обсудить.

Она очень изменилась, избавившись от столь несвойственного ей подавленного настроения. Она взялась помогать мне в сборах, заражая и меня своей энергией и энтузиазмом.

Расставание было очень печальным.

— У меня такое чувство, Криспин, что я скоро вернусь, и мы будем знать, что делать! — сказала я ему на прощание. Это было слабым утешением для нас обоих. Моя дорогая тетушка Софи была довольно мрачна, хотя и старалась скрыть это, а Джеймс Перрин был очень внимателен и добр. Я знала, что не безразлична ему, и полагала что он думает, если у нас с Криспином что-то не заладилось то со временем я обращу свое внимание на него. Это меня очень тронуло.

Мы провели одну ночь в Лондоне, а на следующий день отправились в Саутгемптон, где на пристани распрощались с тетушкой Софи и Джеймсом. Тетушка Софи чуть не плакала, я тоже еле сдерживала слезы. Я уезжала от всего, что люблю, и от будущего, которое только-только приоткрылось мне. Но решительность тетушки Софи поддерживала мою уверенность, что я поступаю правильно. На этом удаленном острове, в обществе своего отца я пойму, что мне предпринять.

— Нам пора на борт, — нетерпеливо заметила Тамарикс. Итак, последнее прощай, объятие с тетушкой Софи и твердое рукопожатие с Джеймсом, который, не удержавшись, наклонился и поцеловал меня.

— Спасибо, Джеймс!

— Вы вернетесь, я знаю!

Мы с тетушкой Софи еще раз бросились в объятия друг другу.