– Иногда, – ответила она. – Если я просила его об этом. Правда, у него плохо получалось, да и вообще китайскую кухню он не очень-то любил.

– Глупый человек. – Он снисходительно хмыкнул. – Ты прекрасно готовишь.

После ужина Клайв, как и обещал, почитал Рут книжку, а когда она ушла спать, помог Эдвине вымыть посуду. Укладывая дочь, Фрэнсин с замиранием сердца прислушивалась к доносившемуся из кухни веселому смеху. Впервые после смерти отца Эдвина смеялась так громко и беззаботно. Вернувшись в гостиную, Фрэнсин обнаружила, что они сидят на полу и увлеченно рассматривают оставленные капитаном Эдмондсоном пластинки.

– Мы собираемся потанцевать, – радостно объявила девушка, повернув к ней раскрасневшееся и оттого похорошевшее лицо. – Хотите выбрать себе что-нибудь?

К счастью, покойный капитан был большим любителем танцевальной музыки, и в его коллекции они обнаружили немало приятных мелодий. Правда, Эдвина умела танцевать только вальс, и Клайв решил обучить ее другим танцам. Первым из них стал старомодный фокстрот. Фрэнсин чуть было не расплакалась, глядя на них, Ей припомнилось то недавнее мирное время, когда она с мужем вот так же беззаботно танцевала и в ту пору даже представить себе не могла, что все это закончится столь трагически.

– А теперь ваша очередь, – громогласно объявила Эдвина, – А я поищу еще что-нибудь интересное.

Фрэнсин не хотелось танцевать, но она не могла отказать человеку, который так много сделал для них всех. Клайв был превосходным партнером, вел ее уверенно и нежно прижимал к себе.

– Знаешь, что я тебе скажу? – прошептал он ей на ухо так, чтобы не слышала Эдвина. – Настало время для решительных действий. Японцы усиливают натиск и скоро могут ворваться в город. Наши суда пока еще уходят отсюда каждую неделю, но уже просочились слухи, что японцы начинают топить их при помощи мощных торпед. Ты понимаешь, что с каждым днем уехать отсюда будет все сложнее и сложнее?

– Понимаю, – кивнула она, не поднимая на него глаз.

– Надеюсь, ты также понимаешь и то, что твой муж скорее всего не вернется?

– Нет, я даже думать об этом не хочу, – поджала губы Фрэнсин.

– Ну и зря, – недовольно проворчал он. – Если хочешь знать, дорогая, вся Малайя уже находится в руках японцев. Если он жив, то наверняка находится в лагере для военнопленных, откуда никто живым еще не вышел. Но даже если представить самый лучший вариант, ты в любом случае увидишь своего мужа только после окончания войны, не раньше.

– Я все равно буду ждать его, – упрямо заявила она.

Клайв помрачнел и пристально посмотрел на нее:

– И еще одно. Если вы не уедете отсюда в ближайшее время, то потом будет поздно, и вы окажетесь в руках японцев. Надеюсь, не надо объяснять, как японцы поступают с презренными предателями европейско-китайского происхождения?

– Прекрати, – взмолилась Фрэнсин, чувствуя, что ноги ее подкашиваются от страха.

– Ладно, – неохотно согласился он. – Мое дело – объяснить суть происходящего и предупредить о возможных последствиях. – Он посмотрел на Эдвину, которая опьянела до такой степени, что уснула прямо в кресле, поджав под себя ноги. – Наша малышка, похоже, слишком много выпила.

– Да уж, не без твоей помощи, – едко заметила Фрэнсин.

– Если хочешь, я могу отнести ее в кровать.

Фрэнсин устало опустилась в кресло, пока Клайв возился с Эдвиной.

– Завтра начнутся муссонные дожди, – сказал он, вернувшись к ней.

– Откуда ты знаешь?

– Я это чувствую.