— А то, что ужин давно прошел, а ты — обед!

— Как — ужин? — переспросил Егор, неизвестно почему приходя в хорошее настроение. — Какой ужин? Где ужин?

— Я кофе у твоих мамзелей попросил. — Барышев распахнул кожаную папку, которую принес с собой.

— Кофе у меня уже к ушам подступает, — пробормотал Егор, — но с тобой выпью. У меня коньяк есть, французский. Будешь?

Какое-то смутное воспоминание осторожно пробралось по задворкам сознания, когда он предложил Барышеву коньяк, но у Егора не было сил его ловить.

— Наливай, — согласился Барышев. — У меня просьба к тебе, Егор Степаныч.

— Давай. — Егор налил по глотку коньяка в два пузатых тяжелых бокала и сунул один в протянутую руку Николая Николаевича.

— Я знаю, конечно, что юристы у нас самые загруженные, но мне тоже деваться некуда, — сказал Барышев, как бы извиняясь. — Батяня, — так они между собой называли Кольцова, и в этом была некая корпоративная причастность, доступная только самым приближенным, своеобразный пароль, обозначавший, что “мы с тобой одной крови”, — батяня пансионатик покупает в Светлогорске, это там, на Балтике. Пансионатик старенький, бывший профсоюзный, задрипанный до невозможности. Мы его хотим снести и строить гостиницу, чтоб батяня там мог гостей принимать. Ну, в смысле не премьера, а кого попроще…

— Ну? — Глаза у Егора слезились, а под левым задергался нерв — всегдашний признак крайней усталости. — Чем могу помочь?

— Да там, понимаешь, концов никаких не найдешь, кто его продает и законно ли. А батяня загорелся — подай ему гостиницу, да и все тут.

— А земли много? — Егор снял очки и закрыл глаза.

— Немного, но есть, конечно.

— А пляж свой или государственный?

— Пляж государственный, а надо, чтобы был свой. — Барышев одним глотком влил в себя коньяк. — Я к тебе пришел, чтоб ты своих гавриков поторопил и сам все это дело проконтролировал. Если обычным путем пойдет, они только подписи полгода собирать будут, а мне к лету туда народ заселять…

— К лету ничего не выйдет, даже не надейся. Закон о частной собственности на землю знаешь где?

— В …де, — ответил Барышев энергично.

— Вот именно, — усмехнулся Егор. — Мои гаврики ведь не просто так тянут. Они профессионалы, но знаешь, сколько нужно телодвижений сделать, чтобы хоть что-нибудь сдвинуть?

— Ладно, ты меня не агитируй, Егор Степаныч, не на собрании.

— Да я тебя не агитирую! Я просто сразу говорю, чтобы ты не ждал от меня чудес. Тем более там погранзона, если я не ошибаюсь.

— Не ошибаешься.

— Ну вот… Бумаги оставляй мне, я сам буду заниматься, но никакого заселения летом не планируй.

— Ладно, ладно, — сказал Барышев добродушно, — самое главное, что я все это тебе спихнул. Теперь весь спрос с тебя.

— Это точно, — пробормотал Егор.

Он не стал бы отказывать Барышеву, даже если бы тот попросил посодействовать в покупке небольшого участка на Марсе или на Венере, но дело, о котором хлопотал зам по хозяйственной части, было не слишком приятным. Тимофей Кольцов в Калининградской области губернаторствовал, следовательно, должен покупать землю сам у себя. В погранзоне никаких частных пляжей не было и быть не могло. Конечно, все это не бог весть как сложно и давным-давно придуманы разные хитроумные схемы, но хлопот с этой гостиницей не оберешься. Барышев об этом знал, потому и пришел сам, чтоб Егор уж точно не отказался.