— Вот это самое смешное. Он клянется, что у Майкла яркий талант, что он — второй Моне.

— Значит, как я понимаю, Майкл не из тех, кто беспокоится о гранте. А как остальные?

— Хосе, Тед и Дейна вообще не получают стипендий. Наверно, какие-то личные проблемы у них есть — у кого их нет? — но проблема возобновления гранта их не мучает.

— Может, их субсидирует какой-нибудь научный центр?

— Дейна всегда очень уклончиво говорит о своих средствах. По-моему, ей помогает семья.

— А Хосе, наверно, поддерживает его колледж?

— Колледж?

— Ну да, он же иезуит, верно?

— Верно. Значит, ему можно не беспокоиться о деньгах?

— Думаю, да. Во всяком случае, не о деньгах...

— А Тед?

— Странно, — нахмурилась Джин. — Мы никогда не говорили с ним на такие темы... Наверно, у него грант от правительства или что-нибудь в этом роде. У меня впечатление, что у него есть какие-то личные проблемы. Он никогда не говорит о себе, но известно, что на родине у него осталась невеста. Когда он только здесь появился, он не много говорил о ней. Показал нам ее фотографию, и все. А в последнее время не упоминает о ней вообще. Кто еще там? Ах да! «Меченные золотом близнецы».

— Вы их так называете? Я и не думала, что кто-то из вас помнит эту старую рекламную шутку.

— Энн однажды упомянула ее. Я думаю, Энн стесняется, что они так дружны. Они настолько похожи, что их легко принять за близнецов, но Энн на год старше, чем Энди.

— Разве не странно, что брат и сестра получают стипендии в одном и том же институте в один и тот же год?

— Ну... — Указательным пальцем Джин собрала крошки в аккуратную кучку. — Мне кажется, они оба талантливы. Но ведь мы живем в практичном мире. А у профессора Сковила полно друзей среди археологов.

— Приятно слышать, что вы не так наивны, как кажется. А насколько талантливы Сковилы? Только честно, если можно.

— Я не могу судить оработах Энн, это не моя область, — сказала Джин, словно оправдываясь. — Но мне удалось познакомиться с докторской диссертацией Энди — это действительно блестящая работа. Университет хотел издать ее, а этого удостаиваются далеко не все диссертанты.

— У Энди докторская степень?

— Ну да, и он получил ее невероятно рано, ему было не то двадцать один, не то двадцать два года. Но он не любит, когда его называют доктором. Он очень скромный.

— Значит, Энди не о чем беспокоиться.

— Да. Если кому-то и дадут грант на следующий год, то именно ему. Слушайте, Жаклин, я не хочу торопить вас, но...

— Не старайтесь быть вежливой, — проворковала Жаклин. Джин уже знала этот обманчиво нежный тон и, услышав его, тревожно взглянула на собеседницу. — Лучше прямо скажите, что, по-вашему, я — старая сплетница и лезу в чужие дела.

— Нет, — ответила Джин. — Вы не сплетница. Но вас что-то беспокоит. Что же именно?

— Я категорически не верю в предчувствия, — проговорила Жаклин словно про себя. — Но что-то у вас здесь не так... Нутром чувствую. Словно погоду перед землетрясением.

— Предчувствия... интуиция — я-то в них верю, но ведь они всегда основаны на каком-то реальном факте, который ваше сознание не сумело оценить. И значит, случилось что-то, что вас насторожило.

В свете лампы поблескивали бронзовые волосы Жаклин, ее лицо казалось лишенным всяких красок.

— Ну, во-первых, куда-то девался ваш друг Альберт.