Ответом девушке послужила тишина. Вздохнув, Луиза подошла ближе. Она положила на кровать пленницы серое платье из грубого материала, белый передник и чепец на завязках.

— Это все, что я могла достать. Тебе нужно начать вставать. Ты можешь. Я знаю. — каждое слово давалось Луизе с трудом, потому что она не была уверена, что ее слушают или слышат. — Элизабет, я хочу, чтобы ты знала — я не держу на тебя зла. Ты не догадывалась, кто я. Я была просто прислугой.

— А кто ты? — наконец, произнесла девушка, повернув голову, и пронзив Луизу своими ледяными глазами. Высокомерное выражение никак не вязалось с жалким видом Элизабет Невилл. И Луизе стало неловко в своем красивом шёлковом нежно-бирюзовом платье, расшитом серебром и украшенном драгоценными камнями, а темно-синяя бархатная накидка, отороченная мехом, вдруг начала душить. Бриллианты в ушах оттянули мочки, а жемчуг, вплетенный в волосы, стал неимоверно тяжелым. Все, что происходило, было неправильно и не справедливо к ним обеим. Но Луиза ничем не могла сейчас помочь несчастной девушке. Да, и что-то в ее глазах говорило, что ей эта помощь не нужна.

— Я Луиза Чарлтон, сестра графа Мельбурна. Больше я ничего не могу тебе сказать, и никто не скажет. Ричард так решил. Я не знала, что с тобой поступят так жестоко. Мне очень жаль. Я думала, что ты нужна ему, чтобы выманить Флетчера.

— Мне все равно. Ты не должна мне ничего объяснять. — спокойно сказала Элизабет.

— И все же, я хотела сказать. — Луиза сжала на груди маленькие ладошки в белых перчатках. — Элизабет, я пришла попросить тебя, дать совет. Пожалуйста, не спорь с ним, делай, все, что он скажет. Это сложно, но, если ты хочешь жить, ты покоришься.

— Или? — пленница надменно вскинула бровь. — Что-то может быть еще хуже?

— Может. — утвердительно кивнула Луиза. — Побои, темница, пытки и то, что ты уже пережила.

— Я не боюсь. — Элизабет скривила губы в усмешке. — Я не встану на колени, чтобы вы не делали. Я знаю, что мой отец и муж найдут меня, и тогда я буду смотреть, как все вы корчитесь от боли.

Луиза побледнела, и отвела глаза, не выдержав полный ненависти взгляд Элизабет Невилл.

— Как знаешь. Я просто предупредила. — холодно ответила Луиза Чарлтон, поджав губы. — А сейчас ты оденешь одежду, которую я тебе принесла, и пойдешь на кухню. Сегодня твой первый рабочий день. Радуйся, что Ричард не направил тебя прислуживать тебя за столом в тронном зале, где пируют мужчины, с которыми ты уже имела несчастье познакомиться довольно близко.

— Передай его сиятельству мои благодарности. Он — сама доброта. — с презрением бросила Элизабет, пропитав ядом каждое слово.

Но когда дверь за Луизой закрылось, от бравады и храбрости Элизабет Невилл не осталось и следа. Она страшилась покидать пределы своей коморки. И больше всего девушка боялась встретить кого-то из тех, кто надругался над ней. Суровая реальность повернулась к ней лицом, безобразным и отталкивающим. Она представления не имела, чем занимаются на кухне, и уже заранее была готова к тому, что у нее ничего не выйдет. Она все сделает для того, чтобы не вышло. Уж лучше темница, чем прислуживать семейке Мельбурна.

И все же Лиз надела платье, которое было ей велико на размер, подвязав его передником, расчесала волосы и, заплетя в косу, спрятала под чепчик. Ей было безразлично, как она выглядит в этом ужасном одеянии. Свое отражение в зеркале девушка в последний раз видела в семейном поместье Ньюборн. Одевшись, Элизабет села на кровать, уверенно решив, что сама никуда не пойдет.