Она была отмечена символом, тем же символом, что был над дверью, в которую он вошел. А между двумя дверями и находился коридор, известный, как Врата Смерти. Закрыть обе двери – и Врата будут запечатаны навсегда.

Но для того, чтобы закрыть дальнюю дверь, он должен был пройти по коридору.

Хаос танцевал и кружился вокруг него, слои реальности перемешались, его взору представало множество возможных исходов грядущих событий, при этом они ни разу не повторялись. Он дрожал от холода, потому что его обуревал жар. Он был так сыт, что умирал от голода. Его голос был таким громким, что он не мог расслышать его. Он двигался так быстро, что не мог покинуть места, на котором находился.

– Контролируй, – отчаянно сказал Альфред сам себе. – Контролируй хаос.

Он сосредоточился, сконцентрировался и ухватился за единственно возможную для себя реальность, и, наконец, коридор прекратил непрерывные изменения и стал напоминать нормальный коридор: потолок был сверху, пол оказался снизу, все стало на свои места. Дверь находилась в конце коридора. Открытая. Он должен был всего-навсего закрыть ее.

Альфред пошел вперед.

Дверь переместилась назад.

Он остановился. Дверь продолжала двигаться.

Остановилась. Альфред снова пошел. На этот раз прочь от двери.

– Отпусти, – голос Джонатана отозвался эхом, – отпусти и держи.

– Конечно! – закричал Альфред. – Я ошибся! Точно также, как когда-то ошибся Самах. Это была наша постоянная ошибка, на протяжении многих столетий! Мы пытались управлять неуправляемым. Отпустить… отпустить.

Но отпустить оказалось не так легко. Все опять начало обращаться в хаос.

Альфред пытался. Он распростер руки. Коридор начал меняться; начавшие смыкаться стены вернулись на место. Альфред опять изо всех сил стиснул пальцы.

– Наверное, я вновь делаю все неправильно, – прошептал он несчастным голосом. – Я не могу полностью отказаться от контроля. Но, возможно, если я буду контролировать лишь малую часть, то это не испортит всего.

Из дальнего конца коридора послышался радостный лай. Оставаясь неподвижным, Альфред огляделся вокруг и увидел собаку; растянув пасть в широкой ухмылке и вывалив набок язык, она бежала по коридору по направлению к нему.

– Нет! – закричал Альфред, поднимая руки и пытаясь остановить животное. – Нет! Хороший песик. Не подходи! Славный песик! Хороший…! Нет!

Собака прыгнула, ударив Альфреда в грудь. Сартан перекувыркнулся через голову. Осколки магии разлетелись в разные стороны. Он падал вверх, взлетал вниз…

И прямо перед ним вдруг оказалась дверь.

Альфред с грохотом остановился и застыл на месте.

Обрадованный, он вытер лоб рукавом рубашки. В действительности все оказалось так просто.

Перед ним оказалась обычная деревянная дверь с серебряной ручкой. Не очень привлекательная на вид, так что Альфред даже немного разочаровался. Он посмотрел за дверь и увидел все четыре мира, увидел Нексус, Лабиринт, разрушенный Вортекс.

Лабиринт. По обе стороны от обуглившейся и почерневшей стены, приготовившиеся к битве, строем стояли патрины и сартаны. Высоко в небе над армиями парили драконы Приана, но лишь немногие могли видеть их сквозь тьму и дым. Зато каждый мог видеть порождения Лабиринта – внушающих ужас монстров, скрывающихся в лесах и выжидающих, чтобы напасть на победителя. Если только в этом безнадежном сражении мог быть победитель.

И еще там были змеи.

Раздувшиеся, разжиревшие на ненависти и страхе, змеи скользили по обе стороны стены, помогая обеим армиям, нашептывая, подстрекая, призывая, обманывая и разжигая ненависть.

В ужасе и отвращении Альфред отшатнулся и захлопнул дверь.

Уловив движение, один из змеедраконов приподнял голову.