Все лицо в крови, как и тело, накрытое простыней, из белой превратившейся в коричневую от огня, который он излучает. Подхватываю ткань кончиками пальцев, шипящих от температуры, и отбрасываю от себя, дуя на них. Жарко, что дышать не могу, постоянно облизывая губы. Вся покрылась потом, льющимся с меня.

И теперь увидела, насколько изуродовано его тело. Куски кожи, глубокие порезы от когтей, зубов, и лежит он очень странно, словно желе. Внутри все отдалось болью от увиденного, а глаза наполнились слезами, даже не долетевших до низу, испарившихся в воздухе.

  О, Брендон,   я склонилась к нему, ища варианты, как начать...с чего начать. На коленях стоять тоже больно, но превозмогаю боль, опускаясь ниже к ране на груди. Целую её, и тут же отстраняюсь, чувствуя привкус крови...своей на губах.

Должна, пусть сгорю. Но должна это сделать, должна вернуть его и не дать гореть одному. Каждый поцелуй его кожи равняется для меня упадком сил, тело не успевает регенерироваться, и уже оставляю на каждом порезе свою кровь. И только после этого они начинают медленно затягиваться, обновляя его кожу. Сантиметр за сантиметром, отдаю ему себя. Всегда буду отдавать, даже если не выберет больше меня. Найдёт другую, не волнует. Только бы жил тем, кем создан. Только бы вернулся. А его счастье будет равняться моему, даже далеко, даже не рядом.

Руки дрожат от бессилия и я буквально лежу на нём, гладя волосы, целуя лицо, такое любимое, такое единственное во всём мире. Слезы мешаются с шёпотом, чтобы услышал меня. Я тут, я ведь с ним. Не уйду, пока не очнётся.

Ресницы дрогнули и глаза распахнулись. А мои напротив, впитывают в себя алый взгляд с жёлтыми зрачками. Ничего не выражают, пустые, бессмысленные и потерянные.

  Я тут. С тобой, любимый,   прошептала я, улыбаясь ему, садясь на его бедра и развязывая мокрый халат от пота. Отбросив его от себя, снова опустилась к нему, чтобы ощутить всей кожей, насколько он горит.

  Я люблю тебя. Всю жизнь буду любить, Брендон. Только позволь себе любить меня. Хотя бы сейчас,   прошу его, прикасаясь к его иссушенным губам, оставляя кровавый след на них.

Не двигается, не хочет, внутри не хочет даже бороться, как я когда то. Только вот это все его, каждая молекула воздуха его.

Взяв в руки его лицо, закрыв глаза, я продолжаю его целовать. Целовать с особой нежностью и лаской, ласкать его рот. Глажу его лицо, плечи, грудь. Подхватываю его руки, кладя на свою грудь, выпрямляясь, и сжимаю её. Не думать, только чувствовать любовь и страсть, потихоньку зарождающуюся в теле. Ёрзать по его мокрому телу, и снова опуститься к лицу, накрывая прядями волос, целовать уже глубже, ощущать, как скрипят внутри него кости, собираясь. Решился, наконец то.

Отрываюсь от него, а горло горит. Наблюдаю, как его рот приоткрывается, моргает, кончик языка показывается и проводит по губам, залитым моей кровью.

Брендон шумно выдохнул и дрогнул всем телом. Раскрыл глаза, хватая меня за талию и с силой опрокидывая на спину. Кожа сжигается, а я тянусь к его лицу, чтобы ощутить его язык в своём, прикоснуться к нему, сжать руками спину. Его рот с напором целует меня, разжигая общий огонь. Придавливает всем телом, не давая даже дышать. Да и это лишнее. Голова туманится от страсти, которая теперь полностью в его власти.

Грубо ласкает тело руками, сжимая грудь, опускаясь к ней. Припадает к соску, прикусывая его до крови, слизывая её. Я закусываю губу, издавая стон, выгибая спину, чтобы продолжал. Вот так пусть рождается заново. В огне.

Царапает кожу живота, раздвигая ноги. Проводит ладонью по ним, издавая гортанный звук, и это лучшее, что было со мной за последнее время.