Успокойся,   первым я услышал голос Спиро, и повернулся к нему. Я чувствовал исходящую от него лютую ненависть, она перебивала остальных. Но разум...я пытался проникнуть, ломать эти стены, но было там так темно. И я отскакивал от них, перепрыгивая на разум Амадо, рассказывающим мне о том, что ему плевать, кто умрет, а кто выживет. Только бы его это не коснулось. За несколько секунд мне удалось выудить из их разума информацию, но она не проясняла ничего. А прислушаться к себе я не мог. Мои эмоции сейчас были мне неподвластны.

  Где она?   повторил я.

  Нет её,   тихо произнес Дилан, я посмотрел на него.

  Что ты сказал?   прошипел я, замахиваясь сгустком. А внутри меня все сжалось от страха, на дающего даже подумать разумно, а бороться. Только против чего?

  Ты убил её. Три дня ты трахал её, как безумный. И все, что оставил после   мясо, обескровленное мясо. Ты сжег её, ради собственной жизни. Теперь окончательно ты потерял её, не дал надежды никому. Ты воплощаешь в себе добро, так где оно было, когда ты убивал её?   крикнул обличительно Спиро.

Все потухло. Казалось, что сердца нет. Не стучит больше после этих слов. Мне словно ударили в грудь, и я отшатнулся, с ужасом понимания всматриваясь в каждое лицо, подтверждающее слова грека.

  Нет,   прошептал я, отходя от них.   Нет. Не может быть... я чувствую... нет. Она тут... где то тут...

  Душу её ты чувствуешь, а оболочки нет,   покачал головой Амадо. Честен. Я втянул в себя эту честность, затягивающую меня в водоворот безумия.

  Да. Брендон, нам очень жаль, но её больше нет. Спиро вынес её из руин замка, который рухнул. Мы развеяли прах этой ночью над городом. Она принадлежала ему, и это было лучшее, что мы могли сделать. Мия...она больше никогда не вернется. Благодари себя за это,   добавил Дилан.

  Вон,   прохрипел я, голос пропал от сжатого горла.

  Брендон,   мягко произнес Геральд.

  Вон! Все вон отсюда!   заорал, образовав в руке сгусток, и швырнул в них, а потом ещё и ещё, пока они не оставили меня одного. Не испарились, затмив мой разум картинками ужаса и крови. Страдания и агонии потери.

Задыхался от боли в груди. Кричал так громко, звал её, но больше не придет. Горел внутри, желал смерти. Проклинал её. Проклинал себя. И снова кричал. Один. Навечно один. Хрипел, сжигая вместе с собой дом, в котором очнулся. Горел так ярко, желая испепелить себя за это. Но как? Просто не понимал, как? Я ведь...она тут...а я даже не вижу её. За что мне даровано это проклятье? За что?

  Амелия... любимая моя... прости меня... прошу... прости меня... вернись. Подскажи мне... как помочь... вернуть тебя себе,   прошептал в пустоту, стоя на коленях и смотря, как дом догорает, а я жив. Жив, черт возьми! Ненавидел эту сущность! Себя ненавидел! Да так сильно, что хотелось развязать войны везде, где только возможно!

Тесно внутри. Мотало меня из стороны в сторону пока не упал обессилев до конца, шепча слова извинения в пустоту. Скулил. Стонал и снова сжигал себя. Хотел уйти следом. Не получалось. Болело. Так болело в груди сердце. Разорвалось к чертям. И снова началось по новой. Сходил с ума, как бешеный орал, звал её. Не знал, куда выплеснуть свое горе. Хотел, чтобы все ощутили мою боль.