Успокойся,   нежно сказал я ей, и она подняла на меня голову,   пошли.   Я взял её за талию и повел.   Мы просто поговорим спокойно.

  Мы не должны говорить,   огрызнулась она и вырвалась из моих рук, и сама пошла обратно в офис.

Она недовольно села на кресло и сложила руки на груди.

  Я не особо понял всего, что ты сказала, но понимаю, что и я был там, где ты. Я жил с тобой в Бристоле, и у нас даже есть своя квартира, которую я покупал почему то два раза, и она сейчас оформлена на тебя.   Я посмотрел на неё, она только сильнее сжала губы.   Я не понимаю. Такое чувство, что я в прострации.   Я вздохнул и сел на кресло за столом.

  Что ты от меня хочешь сейчас?   измученно спросила она.

  Не знаю,   ответил я ей честно,   в данный момент я видеть тебя не хочу и в то же время страстно желаю. Мне хочется тебя прибить и в то же время прижать к себе. Ты специально упала под машину Розы?

  Что?   её глаза округлились,   ты совсем охренел. Твоя шлюха чуть меня не сбила, я убегала, чтобы не встретиться с тобой!

  Ты знала, что я там буду?

  Спиро за пару минут до этого сказал,   она снова опустила голову и взяла в руки свое платье.

  Почему он так защищает тебя? Почему он так страстно желает тебя?

  Потому что,   она сделала паузу,   он хороший друг.

  Как тот парень Дилан, вроде бы,   напомнил я ей.

  Даже не смей трогать Дилана!   закричала она и поднялась.   Не смей даже называть его имя своими гадкими губами. Он замечательный, добрый и заботливый. Он всегда был рядом, и он тут рядом со мной, и я счастлива, я рада этому. Потому что он настоящий, искренний и живой. А ты,   она указала на меня пальцем,   ты холодный, циничный, жалкий ублюдок, который трахает всех подряд, который имеет гарем и похотлив как ... как....

  Как кто?   рассерженно сказал я ей,   как ты?

  Я не такая как ты! Мы не похожи!   закричала она, сжав кулаки,   ааа, мне прибить тебя хочется. Нужно было всадить в тебя тот шприц, когда была возможность, а не спасать тебя. Или дать тебе покончить с собой 1 апреля, в день дурака и твой день рождения одновременно. Потому что ты полный законченный идиот,   она уже визжала.

  Хватит.   Я подлетел и прижал её к противоположной стене.   Хватит оскорблять меня. Ты гадкая, избалованная сука! Ты похотливая ведьма, у которой изо рта льется яд и дерьмо! Возможно, Спиро прав, и твой рот лучше занять чем то другим, потому что когда ты говоришь, это невозможно слушать. С тобой общаться можно, когда ты стонешь и извиваешься подо мной, когда ты течешь как проститутка!

Я смотрел в её испуганное, белое лицо. Я негодовал.

  Что же ты замолчал, продолжай, убей во мне остатки чувств к тебе,   хрипло сказала она, и из её глубоких зеленых глаз скатились две слезинки,   я была так рада, что ты оставил меня, что забыл меня, и я освободилась от твоих чар. Но не понимаю, кто и за что нас свел вместе во второй раз.

Горячие слезы бежали по ее лицу, не прекращаясь. Тушь потекла. Одним прикосновением я стер две черные дорожки на ее щеках. Я всматривался в прекрасное, ангельское лицо, в зеленые полные отваги глаза, и мне стало жаль себя и её. Мне стало невыносимо гнусно и противно от тех слов, что сказал я, и произнесла она.