Мужчина и девочка…

Они направились к нему. Девочка шла впереди, быстро пробираясь по сугробам и удерживая свой посох над головой. Мужчина едва поспевал за ней, покрикивая, чтоб она была осторожнее и проверяла посохом, нет ли под снегом трещин и расщелин, – хотя сам не следовал своему совету. Оба они широко улыбались, их измождённые лица раскраснелись.

Они приближались, щебетание их возбуждённых голосов становилось всё настойчивее. Добравшись до того, кто призывает зиму, мужчина протянул ему руку.

– Приветствую вас, незнакомец, – сказал он. – Вы не представляете, как я рад нашей встрече.

Тот, кто призывает зиму, уставился на мужчину из-под нависшего капюшона. Он заметил неухоженную бороду, сломанный арбалет, висевший на плече, искру, притаившуюся в глубине глаз. Тот, кто призывает зиму, не проронил ни слова в ответ, даже не пошевелился, чтобы пожать протянутую руку.

Мужчина смущённо отстранился и стряхнул снежинки с бороды.

– Как я уже сказал, я… Какая же удача, что наши с вами пути пересеклись, – настаивал он, но голос звучал как-то неуверенно.

– Мы отстали от каравана, – вмешалась девочка. – Мы с папой. У меня так разболелся живот от того плохого мяса…

– Снег валил не переставая, – продолжил мужчина и покачал головой. – А зимняя стоянка там, за горой. Ветер сломал наше временное укрытие, – он кивнул на хлопающий навес из змеиной шкуры и расколотое дерево, – и запасы еды у нас на исходе… – Тут он бросил взгляд на раздутый рюкзак на плечах незнакомца. – Быть может, у вас найдётся что-нибудь для обмена, друг мой? Что-то, чем вы могли бы поделиться со мной и моей маленькой девочкой?..

Фигура фыркнула, будто бы в ответ, и отбросила назад полы своего блестящего серого плаща. Огромные руки в перчатках вытянулись вперёд и осторожно сжали голову мужчины. Тот смотрел на незнакомца, настороженно улыбаясь, и боялся отреагировать неправильно на это странное приветствие. Дочь, стоявшая рядом, в смятении отступила назад.

– Папочка? – сказала она тихо.

– Всё хорошо, ангелочек, – ответил мужчина. – Он не причинит мне никакого вреда, правда ведь?

Тот, кто призывает зиму, не проронил ни звука, лишь постепенно усиливал давление на голову мужчины, будто проверял фрукт на спелость.

– Отпусти его! – закричала девочка, охваченная ужасом: глаза её отца вылезли из орбит и налились кровью. – Отпусти!

Тот, кто призывает зиму, лёгким движением плеча отбросил её в сторону, и она растянулась на снегу. В это мгновение капюшон упал с его головы; девочка подняла глаза и ахнула при виде костяной маски.

– Папочка! Папочка!..

Раздался треск. Между пальцами в кожаных перчатках стала просачиваться кровь. Красные капли падали на белый снег и становились розовыми, будто лепестки цветущей вишни. На них с глухим стуком рухнуло безжизненное тело.

Незнакомец повернулся к девочке; она задрожала под бесстрастным взглядом его сверкающих чёрных глаз в прорезях костяной маски. Девочка медленно, с трудом отползала назад, силясь встать на ноги, но не могла: гладкие подошвы её стоптанных ботинок скользили по снегу.

Она просила и умоляла незнакомца пощадить её. Голос, полный страдания, звучал то громче, то тише, слова потоком срывались со слюнявых губ.

Чик-чик. Чик-чирик.

Тот, кто призывает зиму, стоял неподвижно.

Он знал: повелительница кельдов и её товарищи наверняка не отказались бы от такой девчонки. Хоть она и была мала, но казалась сильной, а Резак Дэниел обожал длинные косы. Из неё вышла бы отличная рабыня. Но сейчас у него было другое дело. Всего-навсего одна цель.