Когда мы приходим, все уже там. Тибоден раздает инструкции двум докторам. Трое ассистентов смотрят на нас с легкой иронией. Наверное, они считают, что секретарша их старика и я составляем хорошую пару...

Я приветствую собравшихся с куртуазностью, составляющей мой шарм, и сажусь за стол.

Какое странное чувство возникает от того, что рядом с тобой находится шпион! В этой большой комнате нас восемь. Один из этих восьми предатель, второй полицейский, а третий, в данном случае профессор Тибоден, олицетворяет судьбу. Это он создал проблему... Да, странная ситуация.

Я наблюдаю за ними поверх чашки кофе... Которого из шести я видел из окна? Это точно была не Мартин, потому что ей было невозможно выйти из дома, не привлекая внимания старого охранника. Тогда кто? Я пытаюсь вспомнить неясную фигуру. Если бы хоть была луна... Не думаю, что это был Бертье. Он слишком толстый, чтобы лазить через заборы. А кроме того, думаю, я бы его узнал.

Ладно, значит, это один из четырех оставшихся. Им легко выходить по ночам, не привлекая ничьего внимания. У всех комнаты на первом этаже, раз домики одноэтажные...

Достаточно выпрыгнуть из окна.

Надо ждать...

Я с нетерпением жду следующей ночи, потому что полагаю, что голубятник должен будет пойти навестить своих птичек. Я решил засесть поблизости, чтобы разглядеть этого типа.

Часы кажутся мне бесконечными. Обед... полное спокойствие. Эта группа ученых вгоняет меня в меланхолию... Эти люди озабоченны, как пингвины. Забавно жить бок о бок с ними. Честное слово, если они женятся, их избранницам будет невесело. Либо бедняжки замучаются неврозами, либо ударятся в загул.

Наконец кошачьим шагом подкрадывается вечер и тень раскидывает черный ковер под деревьями.

После ужина очаровательница Мартин начинает строить мне глазки. Я отвечаю ей пылким взглядом. Ваш Сан-Антонио в большом смущении. Всегда неприятно разочаровывать даму. Эта куколка готовится получить с моей помощью удовольствие, а я буду вынужден сказать ей «не сегодня», как неверная жена мужу.

Как и накануне, Тибоден, его секретарша и я возвращаемся в дом, съев перед этим консервированные грибы и пересоленную говядину.

На этот раз луна светит, как в «Вертере», и я могу надеяться на успех.

Расставание в холле. Старик закрывается в своей комнате, а красавица и я продолжаем восхождение... Уже на лестнице она начинает выделывать зигзаги задницей. Я засовываю руку ей под юбку, и вот она уже смеется под предлогом, что я ее щекочу.

Подойдя к своей комнате, она открывает дверь, входит, включает свет и ждет меня.

Вместо того чтобы шагнуть через порог, я беру ее за крылышко и выдаю долгий поцелуй с засосом. Она думает, что настал день ее славы, но я вежливо разубеждаю ее.

– До завтра, ангел мой. Надеюсь, ты придешь меня разбудить, как сегодня?

Она не решается предъявить свои требования, не обсудив их предварительно со своим профсоюзом, и с раздражением закрывает дверь.

Я отхожу, осторожно ставя копыта, и быстро спускаюсь, используя в качестве единственного средства передвижения лестничные перила.

Ночной сторож стоит в обалдевшем состоянии. Он считает эти манеры несовместимыми с моей должностью, о чем дает понять суровым взглядом.

Я встаю на ноги.

– Если меня кто-нибудь вдруг станет искать, – говорю, – не забудьте меня предупредить, когда я вернусь. Он кивает в знак согласия:

– Ясно.

Я бегу к бреши, пролезаю в нее и прячусь в густых зарослях, моля небо, чтобы не сесть в муравейник.

Теперь мне остается только ждать типа, который придет покормить своих голубей. Решительно, все дело крутится вокруг этих птичек.

Если бы я мог покурить! Но, ясное дело, об этом не может быть и речи.