– Кого к нам подселят? – с любопытством спросил я.

Тео улыбнулся:

– Скоро узнаете.

И действительно, ждать долго не пришлось: дверь внезапно распахнулась и в комнату влетел ягуар. Он с разбегу прыгнул на раскладушку, и та сложилась под его весом, подняв целое облако пыли.

– Я буду жить с вами! – сообщил Кинг, чихнув.

Мы с Брэндоном вздрогнули, но, оправившись от неожиданности, я искренне обрадовался: среди моих знакомых было так мало оборотней – хищных кошек! Брэндон тоже улыбнулся нашему новому соседу. Только сам Кинг, похоже, был выбит из колеи и грустил – то ли до сих пор не пришёл в себя после истории с Труди, то ли расстроился, что его подселили к нам.

Вскоре Кинг рассказал, что его тяготило.

– Мы с Мануэлем всегда были неразлучны, – нерешительно проговорил он, беспокойно меряя шагами комнату. Брэндону каждый раз приходилось подбирать ноги, потому что с появлением раскладушки у нас стало тесновато. – Но ваши учителя поселили его на другом конце коридора! Можете себе представить?!

– Ничего, вы всё равно будете часто видеться, – попытался я его утешить, вспомнив, что Кинга вызволили из зоопарка и в человеческом облике он начал жить не так давно. Наверное, Мануэль, оборотень-рептилия, с самого начала был для него спасительным якорем в этом чужом мире.

Чтобы Кинг успокоился, мы отправились посмотреть, где разместили его одноклассников. Мануэля мы обнаружили у Бо и Сумрака в двенадцатой комнате и пригласили его заглянуть к нам в седьмую. Альфредо, близорукого, но очень независимого муравьеда, как нарочно, поселили с Джефри и Клиффом.

– Надеюсь, они не будут слишком уж ему досаждать, – обеспокоенно проговорил Брэндон.

– Почему? – спросил я и тут вспомнил: – Точно, Альфредо поднажал на волков, чтобы они выполнили условия пари, которое проиграли. Ведь он староста класса.

– А у Джефри хорошая память на такие вещи, – скривился Брэндон.

Вскоре к нам в дверь постучали, и в комнату неспешно вошёл Мануэль, подняв руку в знак приветствия.

– Вот и он, – с облегчением вздохнул Кинг и наконец-то перестал бродить из угла в угол.

– Хорошо тут у вас, – заметил Мануэль. Он разглядывал пёстрый тканый ковёр, кровать Брэндона, обитую стальными балками, и наш шкаф с доской, на которой висели фотографии, листочки и комиксы. Была ещё когтеточка – на случай, если мне вдруг захочется поточить когти.

Мы показали им с Кингом большое круглое окно, через которое можно было вылезти на крышу школы.

– Круто! – восхитился Кинг, опершись передними лапами об оконную раму. Мануэль подошёл к нему… и заметил на моём столе скомканный листок с закодированным посланием и вторую распечатку с новым письмом:

– А это что такое? Выглядит занятно.

– Да так, ничего, – сказал я, а Брэндон тут же объяснил:

– Нам до сих пор не удалось это расшифровать.

Чёрт, неужели мой твердолобый друг забыл, что Мануэль – поклонник Эндрю Миллинга?! А если это письмо от Фрэнки, которого Миллинг, как я предполагал, держит в заложниках?!

Я двинулся к Мануэлю, чтобы забрать у него из рук листки, но оборотень-рептилия взял подушку и с удобством устроился на полу. С распечатанным письмом!

– Хм, у меня есть мысль, как разгадать этот код, – сказал он.

Мы все трое с удивлением уставились на него.

Водное послание

– С чего ты взял? – вопросом на вопрос ответил Брэндон.

– Код такого типа можно расшифровать, только если заранее договориться или хорошо знать отправителя, – продолжал Мануэль.