Элли Блейк. Секрет свадебного платья
Деве на совет и любовь. За твое воображение, воодушевление, Дружескую поддержку. И за все то, благодаря чему и ради чего Мы в пути
Глава 1
Пейдж Данфорт не верила в сказки типа «…и жили они долго и счастливо», хотя и знала предание про то, что достается припозднившимся птичкам. В связи с чем, преодолев туманы зимнего Мельбурна, торчала в этот сумрачный ранний час перед входом в лабиринт сток-центра в Коллингвуде вместе с лучшей подругой Мей: та нацелилась купить свадебное платье. Огромный ярко-розовый баннер надрывно похлопывал по темным кирпичам старой постройки «Распродажа свадебных нарядов! Более 1000 платьев, новые и ношеные, скидки до 90 %!». Очередь змеилась от дверей до угла квартала. Пейдж призадумалась: неужели ни одна из тех страдалиц не замечает явной иронии рекламного трюкача, маскирующего удручающую реальность? Но нет, судя по маниакальному блеску глаз, все до одной зашорились розовыми очками, каждая убеждена: она — единственная и неповторимая, именно для нее все любовные серенады и сонеты мира. — Двери открываются, — прошептала Мей и крепко сжала локоть Пейдж. Пейдж поплотнее укуталась в толстый шерстяной шарф и энергично потопала сапожками по мостовой. — Тебе кажется. — Похоже, отпирают изнутри. — Пламенный речитатив Мей словно по бикфордову шнуру заструился по очереди. Пейдж едва устояла на ногах под внезапным напором подавшейся вперед толпы. — Полегче! — Пейдж обернулась и в упор посмотрела на наседавшую сзади женщину, та словно обезумела. — Когда откроют, тогда и откроют. И каждая найдет наряд своей мечты. А если нет, значит, она не женщина. Мей свирепо уставилась на нее. — За это сниму тебя с должности подружки невесты. — Неужели? Мей рассмеялась. Веселье, однако, было недолгим: двери внезапно распахнулись, из помещения пахнуло камфарой и лавандой. Усталая женщина в джинсах и ярко-розовой футболке прокричала: — Не торгуемся! Не обмениваем! Не возвращаем! Не выносим для примерки: все в зале! Наконец плотина была прорвана. Покупательницы полноводной рекой затопили помещение, ручейками потекли по рядам. Пейдж вжало в проем; пытаясь устоять, она ухватилась за плечи Мей. Волны женщин обтекали их, словно библейского Моисея, рассекающего Красное море. — Пресвятая Дева, ну и развал! — прокомментировала Мей. — Да уж. — Пейдж пыталась осмыслить все то, что открылось их взору. Платья от-кутюр и прет-а-порте, наряды от знаменитых дизайнеров и ширпотреб, высокая мода и поточный брак. Расшитые бисером корсеты, кринолины всевозможных фасонов, рукава, обильно сдобренные рюшами, — глаза разбегаются. На все солидная скидка — сегодня будет распродано все до последней тряпки. — Шевелись! — выкрикнула Мей, придя в себя, и с места в карьер полетела к паутинке, на которую нацелились ее разгоревшиеся глаза. Пейдж забилась в закуток за створкой двери и помахала в ответ мобильным телефоном: — Буду сидеть здесь, пока не понадоблюсь! Рука Мей взметнулась над морем голов, затем подруга растворилась в толпе. Далее все смахивало на урок антропологии. Особа в безукоризненно скроенном костюме взвизгнула, как подросток, отыскав-таки платье своей мечты. Другая впала в истерику, обнаружив, что платье никак не желает угодить ее размеру. И все это ради церемонии, которая вынуждает людей обещать невозможное: любить, почитать и лелеять вечно. По опыту Пейдж знала, что совместная жизнь — это вечная борьба за сносное существование, перемежаемая склоками и скандалами, от которых в душе не останется ничего, кроме сожаления о напрасно потраченных годах. |
