– Как видишь, все бывает в первый раз… И раз уж у нас зашел такой откровенный разговор, ты был лучшим из плохих решений, которые меня угораздило принять, – Куини подмигнула.

Я глядел в бокал молока, жалея, что ситуация у нас такая сложная. Надо было пригласить Куини на свидание, прежде чем мы оказались в постели и почти что занялись сексом.

– Я рад, что ты так считаешь. Извини за то, что я был таким… не в меру усердным.

– Вообще то мне очень понравилось твое усердие. – Куини шумно выдохнула. – Давай ка сменим тему, а то эта доведет меня до греха. Что ты больше всего любишь делать, кроме хоккея?

– А до какого греха тебя доведет эта тема?

– Понимаешь, иногда не стоит далеко заходить по аллее памяти, если мы пытаемся стать друзьями.

– Понял. Ты совершенно права… Я люблю все, связанное с физической активностью.

Куини засмеялась.

– Логично, раз физическая активность – твой конек!

– А ты? Что ты любишь делать в свободное время?

Куини пожала плечами и с подчеркнутой сосредоточенностью принялась резать стейк.

– Раньше я считала себя художницей.

Всем мятежным душам, ищущим покоя в бурях, и тем, кому подавай немного хаоса, чтобы разбавить спокойствие

Пролог

Проблемы с матерью

Кингстон

Передо мной стояли шесть бокалов – от очень дорогого скотча до какого то приторного фруктового коктейля «здравствуй, кариес», но даже из такого ассортимента я никак не мог выбрать (в основном потому, что я вообще не поклонник алкоголя). В итоге я отпил по глотку из каждого.

Мое внимание привлек негромкий, но выразительный женский голос.

– Простите, здесь занято?

(Слева от меня был свободный стул.)

Серо голубые глаза, подведенные темно синим карандашом, смело уставились на меня, выдержав мой взгляд, но я успел заметить, что говорившая совсем небольшого роста и очень хороша собой – длинные каштановые волосы, забранные в небрежный конский хвост, высокие скулы, полные губы, густые ресницы, не тронутые тушью. Но мне бросилась в глаза не только ее красота, но и грусть.

Настроение у нас было под стать друг другу.

– Гм, нет, полностью свободно.

Несмотря на дурное расположение духа, я отодвинулся и встал, освобождая место, потому что стулья были сдвинуты вплотную.

Девушка уселась на соседний стул, прежде чем я успел предложить свою помощь, и протянула руку.

– Куини.

Когда ее ладонь легла в мою, от этого прикосновения меня словно тряхнуло током. Глаза девушки вспыхнули, и мне невольно подумалось, не почувствовала ли и она то же самое. Или в воздухе тут что то этакое?

– Куини?  – улыбнулся я. – Райан.

Не знаю, почему я так представился. Райаном меня зовут только родители, для остального мира, даже для брата и сестры, я исключительно Кингстон. Отчасти из за профессии – в хоккее игроков запоминают по фамилии… Но исправляться было поздно. А может, я не назвался Кингстоном потому, что в свете сегодняшних открытий самая моя личность, мое привычное «я» оказались под вопросом.

– Привет, Райан. – Куини на секунду опустила взгляд, но тут же снова вскинула глаза. Отчего то ни я, ни она не торопились разомкнуть рукопожатие, и я неотрывно смотрел на девушку.

Наконец я выпустил ее руку и немедленно ощутил желание найти причину снова прикоснуться к Куини.

Тут бармен заметил новую клиентку и подошел. Я пододвинул стул и снова сел, пока Куини диктовала заказ:

– Мне водку мартини. Побольше водки и оливок побольше, пожалуйста… А лучше налейте сразу два бокала.