К середине дня Мишель уже вполне оправился от усталости и пережитых волнений, а послеобеденный отдых окончательно восстановил его силы. Собравшись под старым каштаном, друзья держали совет. Они еще поговорили о пропаже акваланга и решили, что Селестен — если он тут ни при чем — должен пенять на себя. В конце концов он ведь сам запер сарай на ключ…

— Надо потихоньку проследить за ним, когда он вернется, — предложил Мишель. — Если он спрятал баллоны не в сарае, а где-то еще, то мы узнаем, где.

— Так значит, если ты захочешь, то сможешь достать клад уже завтра? — спросил Артур.

— Завтра или послезавтра… Хорошо бы, конечно, нырнуть завтра два раза, чтобы покончить с этим.

Селестен вернулся под вечер с баллоном, который, как он выразился, «накачали». В доме он засиживаться не стал, сказал, что вымотался и хочет спать, и ушел в сарай. Артур, которому было поручено первым вести наблюдение, увидел, что Селестен открыл окно и рассматривает стекло — так же, как это сделал он сам утром.

— Гм, — хмыкнул мальчик, — кажется, наш друг что-то заметил… Теперь он тоже знает, что у него побывал незваный гость.

Стемнело. Раскатистый храп возвестил о том, что браконьер уснул, и Мишель решил, что продолжать наблюдение бессмысленно.

«Утро вечера мудренее, завтра посмотрим».

В эту ночь Мишелю долго не спалось. Его одолевало мучительное беспокойство, знакомое каждому, кто бьется над трудной задачей и не находит решения. А найти его следовало как можно скорее, и от этого было еще хуже.

В конце концов он все-таки уснул, недовольный собой, так и не выработав плана действий.

На следующее утро на рассвете Селестен явился за «своими водолазами» как ни в чем не бывало, неся акваланг. Мишель не сказал ни слова, но, загружая аппарат в лодку, обнаружил сухой стебелек папоротника, зацепившийся за пряжку ремня.

«Ясно, — подумал он. — Мсье Пуа предусмотрительно спрятал акваланг где-то в лесу, чтобы мы уж точно не воспользовались им в его отсутствие».

Артур и Даниель уже садились в лодку, как вдруг Селестен заявил:

— Я с вами! Раз делов-то уже ненадолго — верно ведь? — так с чего мне теперь прятаться? Я тоже могу грести, хоть кости разомну!

Молодые люди немного замялись, но возразить было нечего. Даниель остался дома.

Мишель, хотя мысли его были по-прежнему заняты поисками решения, догадался: браконьер перестал доверять им.

«Артур прав, — размышлял он. — Селестен понял, что в сарае кто-то побывал, хоть дверь и была заперта. Он думает, что мы искали акваланг, чтобы в его отсутствие присвоить клад! А уж теперь, когда дело близится к концу, он с нас глаз не спустит».

Однако мальчик твердо решил, что, несмотря на все предосторожности браконьера, найдет способ добиться своего.

«Я не я буду, если не докажу невиновность дяди Антонима!» — пообещал он себе.

Все прошло благополучно. Мишель отбил еще немного извести, освободив сверток почти наполовину, и на этом остановился.

«Завтра вытащу, — сказал он себе. — Когда придумаю, как предупредить всех, кого я хотел позвать в свидетели».

Погасив фонарик, Мишель не спеша поплыл вверх. Он уже видел тень лодки. Шутки ради ему вздумалось задержать дыхание: на поверхности не будет пузырей, и он, вынырнув неожиданно, напугает Селестена.

Но когда мальчик вновь поднял голову… ему показалось, что у него начинаются галлюцинации.

«Нет! Не может быть!» — подумал он и, позабыв обо всем, выдохнул.