Это еще не все. Бамбош, ловкий и проворный как обезьяна, сильный как атлет, настойчиво тренировал свое тело. Бывший учитель фехтования, опустившийся до уровня каменотеса из-за пьянства, обучил его искусству владения шпагой и стрельбе, сделав воспитанника опасным противником.

Подонки, посещавшие кабачок Лишамора, научили мальчишку драке ногами, карманному воровству, передергиванию в картах и разговору на арго.

Когда Бамбош подрос, он самостоятельно занялся стрельбой из пистолета и достиг исключительной меткости.

— Этот чертов мальчишка далеко пойдет! — с восхищением говорил Лишамор.

— Да, папаша, вы меня богато воспитали, — соглашался Бамбош. Он правильно писал по-французски, но говорить предпочитал на жаргоне. — Благодаря вам я буду шикарным вором. Вором-аристократом. Пусть только случай подвернется, и вы увидите, на что способен ваш приемыш и ученик.

Вот краткий портрет этого героя. Роста выше среднего, недурен, хотя черты лица не отличались выразительностью. Светлый шатен, круглолицый, небольшой рот с хорошими зубами, прямой нос, карие глаза. А в общем, внешность была какой-то стертой, неприметной. Это оказалось очень удобным для гримирования и переодевания. За обычным телосложением скрывалась большая мускульная сила, а за невыразительной физиономией — весьма тонкий ум, рано развившиеся дурные наклонности и огромное честолюбие. Он был незаметен и потому особенно опасен.

…Узнав, что Жермена, наверное, умирающая, находится в доме князя Березова, Бамбош решил, как уже сказано, предупредить графа Мондье. Это было лучшим из того, что он мог теперь сделать, учитывая, что строгий приказ графа семейство Лишамора не сумело исполнить.

Граф жил близ площади Карусель в маленьком уединенном особнячке, перед ним находился двор, а сзади — сад. Дом имел два выхода: один, главный, на площадь, а второй, низкий и незаметный, на бульвар. У этого выхода и позвонил Бамбош.

Ему открыл слуга без ливреи и, обменявшись с ним условным знаком, пропустил. Они миновали садик, обнесенный высокими стенами, и вошли в холл. Бамбош, как человек хорошо знакомый с расположением комнат, остановился здесь.

Граф уже позавтракал и, затянувшись утренней сигарой, особенно приятной для настоящих любителей-курильщиков, просматривал газеты.

Бамбош вошел в комнату без доклада, почтительно поклонился графу; тот приветствовал слугу такими словами:

— А! Это ты, мошенник.

— К вашим услугам, месье.

— Почему явился без приказания?

— Я пришел известить, что малютка сбежала…

Граф вскочил и бросился с кулаками. Бамбош спокойно выдержал удар, холодно посмотрел на хозяина.

— Не бейте, это ничего не даст. А потом, должен сказать, я решил больше не ходить у вас на поводу! Можете командовать Лишамором и старухой Башю. Но не мной.

Граф сдержался, услышав такую дерзость.

— Не играй в подобные игры, мальчуган. Другие пробовали и обожглись.

— Я не играю, а лишь говорю, что со мной надо обходиться достойно и оценивать мои услуги тоже по достоинству.

— Как ты смеешь, негодяй, говорить о вознаграждении, когда Жермена сбежала! — заорал граф, приходя в бешенство.

— Хозяин, поверьте мне, никто в этом не виноват, — сказал Бамбош с удивительным спокойствием. — Мы все предусмотрели, только не знали, что один прут в решетке держался непрочно; кстати, окна вы сами проверяли.

— И Жермена убежала во двор через окно… А собаки?

— Они сделали все как надо и умерли.

— А она? Что с ней дальше?..

— Она бросилась в воду, и ее спасли двое мужчин и отвезли в Париж в экипаже, запряженном парой чистокровных лошадей.