Перед отъездом Мишель достал пачку банкнот, положил на кровать мамаши Башю и сказал:

— Вы загладили вину, возьмите деньги, и пусть они помогут вам жить честно.

— Спасибо, дорогой месье! Спасибо от всего сердца, право, я не сто́ю награды! Кстати, скажу вам еще одну вещь: Бамбош… мерзавец… вы его знаете… фальшивый виконт, сфабрикованный графом… так этот поганец — незаконный сын Мондье! Когда встретите его и дадите хорошего пинка в задницу, скажите про папашу… увидите, какая у него сделается морда! Прощайте, и спасибо вам, мой благодетель!

Через пять минут кони, запряженные в ландо, бежали вдоль Сены и направлялись к дороге. Приехали в Сен-Жермен уже после двух ночи. Все обитатели особняка, естественно, очень беспокоились.

Берта и Мария, Сюзанна, убежавшая из дома на улице Перейр, Морис, ее возлюбленный, и даже ее воспитательница, конечно, не ложились спать, дожидаясь результата экспедиции.

Когда у ворот послышались звуки подъехавшего экипажа, в доме некоторое время посовещались, — ночь была поздняя, мало ли что, — но Морис разобрал голоса Мишеля и Бобино и поспешил открыть.

После первых взрывов восторга Жермена спросила Мориса:

— Сюзанна не спит?

— Как и все мы, Жермена.

— Тогда пойдите предупредить, что Бобино сейчас сообщит ей нечто очень важное. Пусть подготовится пережить очень большую радость.

— Но хоть сперва скажите мне самому, — удивленно попросил Бобино.

— Победа по всей линии фронта! — сказал Мишель. — Давай я сперва шепну тебе на ухо. — И они удалились в сторонку, нескольких слов Березова оказалось достаточно, чтобы Бобино окончательно пришел в состояние безграничного изумления и восторга. — Пока Морис поговорит накоротке с Сюзанной, ты беги скорей к своей невесте, потому что кому-то здесь тяжело долго ждать. Знай только, что враг побежден, и мы наконец сможем жить спокойно.

Жермена и Мишель бережно повели под руки совершенно изнемогающую от пережитого Маркизетту в просторную гостиную, а Бобино, забежав к Берте, тоже поспешил к Сюзанне, горя нетерпением. Ее Морис едва успел в двух словах предупредить о радостной новости.

Бобино и Сюзанна очутились при ярком свете друг перед другом, добрый типограф радостно улыбался, говоря девушке:

— Мадемуазель Сюзанна, я сейчас сообщу что-то совершенно необыкновенное!.. Почти невозможное… но такое для меня радостное!.. Я нашел семью… нашел людей, которых буду любить… Морис, но я не смею сказать то, что следует…

— Говори, мой друг!.. Моя Сюзанна… наша Сюзанна… совсем не страшная, ее нечего бояться…

— Да. Наша Сюзанна… потому что она немножко и моя.

— Ваша?

— Да. Хотя бы как сестра! Кажется… и тому есть доказательства… я на самом деле ваш брат!..

— Вы!.. Как я рада! Вот почему я сразу почувствовала к вам глубокую симпатию, как только мы впервые встретились.

— И я тоже… не понимая сам почему, когда увидел вас на улице Мешен, я сразу почувствовал к вам расположение и желание помогать вам.

— Мой брат! Значит, вы мой брат…

— Я просто человек и не умею красиво выражаться, но у меня честное сердце, умеющее любить. Сестра моя, я уже вас люблю всей душой!

— А я всегда мечтала о таком брате, как вы: добром, искреннем, великодушном и к тому же веселом…

— Правда? Значит, находите меня подходящим?

— Какой вы ребенок!

— Я сам не понимаю, что говорю. Если бы вы знали! — И, стараясь быть спокойнее, Бобино продолжал: — Это еще не все, что я должен вам сказать…

— Какую еще добрую весть вы несете?

— Мы нашли нашу с вами мать… которая столько страдала…

— Мать!.