Голос принадлежал Эмилю Глебовичу.

Меня передернуло от осознания, что придется продержаться какое то время вблизи с этим мужчиной. Он настораживал с самого первого мгновения. Начать хотя бы с того, что, кажется, босс имел привычку пихать людей и не уделять этому должного внимания. А еще ему нравилось смотреть на людей свысока. Со мной это однозначно происходило.

Юркая в его мрачную обитель, я попробовала не быть предвзятой и отбросить в сторону неприязнь к его темной персоне.

– Подойди, – не сводя взгляда с экрана компьютера, отдал указ.

Я сделала несколько осторожных шагов, вслушиваясь в собственное дыхание, ставшее поверхностным, и в стук каблуков по полу, смешивающимся с бешеным сердцебиением.

Запустив в шелковистые волосы цвета вороньего крыла пальцы и задержав их там буквально на пару мгновений, приглаживая шевелюру, Багиров нанизал меня на свой острый взор, обращенный внезапно и резко.

– Отвези документы, – коротко кивнул на черную папку, которую зажимал к столу локтем, – в Домодедово. Через полтора часа приземлится частный самолет моего клиента. Передай ему бумаги и возвращайся за следующим поручением.

– Но… – вымолвила я и заткнулась.

Ох, от ледяного взгляда мужчины дрожь пробирала до костей.

Он вонзился в мое лицо черными непроглядными очами.

– Какие могут быть «но»? – негодующе упрекнул Багиров. – Ты моя секретарша. Выполняй, что велено.

Можно было бы сказать в более мягкой манере?

Такое чувство, будто безразлично агрессивным тоном он казнил мою самооценку.

– Не только ваша, – напомнила я, краснея под тяжелым взглядом. – Борис Дмитриевич уже поручил мне… – купить для него чайный сервиз? Так и ответить?

Эмиль Глебович не дал мне продолжить.

– Разбирайся с ним сама. Сперва доставь документы в Домодедово.

– Но…

– Вычеркни из своего словарного запаса данную часть речи, – отчеканил Багиров. – Учись выстраивать рабочий график таким образом, чтобы подстраиваться под всех нас. Никто не говорил, что будет легко, – уголок его губ приподнялся в устрашающей улыбке. – Хочешь усидеть на этом месте – пошевеливай попкой, а не трать бесценное время и не мямли, как невинная овца. Мы знаем, что ты не без греха за душой.

Последней фразой он выбил почву у меня из под ног.

И… он только что назвал меня овцой?!

Как жаль, что вчера вечером на ринге я поколотила не того босса. Как бы мне хотелось, чтобы на месте Зимина оказался Багиров. Как бы хотелось ощутить триумф победы над этим демоном!

Я молча приблизилась к столу и наклонилась, чтобы взять папку. Надеялась, что Эмиль уберет с нее руку, однако и не подумал содействовать мне. С насмехающимся видом наблюдал за тем, как я пыталась подобраться к документам, избегая телесного контакта с ним.

Я ухватилась за край папки и потянула на себя. Ощущала давление локтя брюнета на плоский предмет. Он удерживал папку на месте, не сводя с меня жестоких глаз.

Плотнее сжав губы, я с силой дернула за уголок.

Одновременно с моим рывком Багиров поднял локоть.

Я крепко зажмурилась… Словно это помогло бы смягчить боль при падении.

Но вместо того, чтобы приземлиться копчиком на твердый пол, я спиной прижалась к теплому телу.

Спаситель обдул мое лицо мятным дыханием, гладковыбритым подбородком коснувшись макушки моей головы. Сердце пропустило удар. Я превратилась в неподвижную и окаменевшую статую, вылупившись на Багирова, который ухмылялся, черт его дери!

Я могла сломать копчик из за его глупого ребячества!

– Дерешься ты лучше, чем стоишь на ногах, – сильный и приятный голос Зимина вывел меня из состояния полнейшего оцепенения.