– Сколько нам ждать у стойки бара, пока освободится столик? – осведомился Петр у начинающего терять терпение официанта.

– Не знаю, – ответил официант.

– Ну, это уж слишком, – снова сказала жена Андрея.

– А за стойкой бара мы можем заказать что-нибудь поесть? – спросил Петр.

– Все то же, что и за столиком.

– Я бы предложил остаться, – предложил Петр.

– Ладно, я не против, – согласился Андрей, – а то ходить в субботний вечер туда-сюда… Только время потеряем.

– Мы не возражаем, – согласились жены.

Барная стойка оказалась достаточно широкой, а меню интересным.

– Я закажу молочного поросенка с хреном! – сказала Анна. – Вы рекомендуете? – обратилась она к бармену.

– Да, поросенок великолепный. Очень вам рекомендую.

За разговором ни о чем было выпито изрядное количество спиртного на аперитив. В какой-то момент Анна встала и куда-то отошла.

«Куда это она пошла?» – думал Петр.

Во время ее отсутствия произошла странная вещь. Принесли заказанные блюда и среди них молочного поросенка Анны. Было видно, какой это прекрасный поросенок и как он великолепно приготовлен. Вдруг какой-то человек подошел к стойке бара и посмотрел жадным взглядом на поросенка, а потом, вооружившись приборами, к удивлению Петра, начал его жадно поглощать.

– Послушайте, почему Вы едите чужого поросенка? – спросил Петр.

– В каком смысле чужого? – не поворачивая головы, отвечал вопросом на вопрос наглец, продолжая при этом самым возмутительным образом пожирать чужое блюдо.

– Это же не Ваше!

– Не мое? – с удивлением снова отвечал вопросом на вопрос наглец.

– Не Ваше, – краснея от ярости, проговорил Петр.

– А чье же? – продолжал задавать вопросы наглец.

– Это блюдо моей жены!

– А-а-а! Значит и не Ваше тоже! Так причем тут Вы тогда? Может быть, Вашей жене понравится то, что я делаю. Может быть, это именно то, что она хочет? – продолжал вопрошать наглец, втягивая Петра в какую-то нелепую дискуссию, и при этом продолжая с удивительной скоростью работать челюстями.

«Да что же это такое?» – Петр в растерянности оглянулся на своих приятелей, которые о чем-то разговаривали друг с другом и, сидя в ряд за стойкой бара, не могли видеть происходящего безобразия. «Он сказал, моей жене может понравиться то, что он делает, – думал Петр, – на что он намекает, чёрт его подери?»

Когда Петр повернул голову, чтобы посмотреть на наглеца, того уже и след простыл. Подошла его жена и, как ни в чем не бывало, начала есть.

– Что ты делаешь? – спросил ее Петр. – Как ты можешь есть блюдо, которое уже кто-то ел до тебя?

– О чем ты? Кто ел? Какое блюдо? – спросила Анна, и в ее глазах появился столь ненавистный ему оттенок беспокойства за его рассудок.

– Твое блюдо! Только что какой-то тип его ел!

Анна продолжала есть, и теперь уже невозможно было выяснить, сколько съела она и сколько тот тип. Стало быть, доказать, что кто-то ел поросенка до нее, уже было невозможно. И потому Петр благородно предпочел не развивать далее данную тему.

«Но она не могла не заметить этого! – думал он. – Наверное, этот тип и есть ее любовник! Меня просто провоцируют!»

Петр осмотрелся по сторонам, но типа нигде не было видно.

Вскоре принесли счет, по обыкновению снабженный пластинками жевательной резинки «Спеарминт».