– Вы, наверное, уже несколько дней не слышали прогноз? – Ники подошла к плите и сняла одну из кастрюль, висящих над плитой. – Выпадет дюйм или два снега. Который, вероятно, растает завтра к обеду.

– Хорошо бы. – Он кивнул в сторону маленького кухонного стола. – Можно?

Вежливый, подумала она. Хотя в своей жизни она уже встречала хорошо воспитанных дьяволов, способных подставить тебя, рассыпаясь в любезностях.

– Садитесь. Я посмотрю, что есть в кладовой.

Он застонал, усаживаясь, и Ники задалась вопросом, сколько травм скрывалось под его грязной одеждой.

– Спасибо. Не уверен, что смогу отплатить вам за вашу доброту.

Его выговор – протяжный, немного гортанный, свойственный жителям горных районов, – отличался от ее собственного, теннессийского. Она лишь мельком просмотрела информацию, которую секретный оперативник Куинна оставил ей в тайнике несколько недель назад, а потом уничтожила все, никак не ожидая, что Даллас Коул появится в Риверс Энд. Но там было что то о его родном городе в восточном Кентукки.

– Ничего не нужно. – Ники рассматривала банки в кладовой. – Как вам курица с овощами?

– Просто божественно.

Разогревая суп, она рылась в памяти, пытаясь вспомнить хоть какие то детали из досье на Далласа Коула. Его работа в ФБР представляла собой не совсем то, что она могла бы ожидать, – это Ники вспомнила. Он не особый агент или чудо криминалист. Он обыкновенный графический дизайнер в Управлении по связям с общественностью.

Но как, черт возьми, художника угораздило перейти дорогу Горной Пехоте?

Он сидел, явно наслаждаясь теплом крошечной кухни, и смотрел, как голубоглазая брюнетка с умопомрачительными формами разогревает банку куриного супа на древней газовой плите. Она сказала, ее зовут Ники. Сокращенно от Николь?

– Милое местечко, – начал он, единственно, чтобы прервать молчание. За последние три недели он устал от тишины, в которой властвовали его самые глубокие страхи.

Ники взглянула в его сторону:

– По сравнению с чем?

Ее прямолинейный резкий тон заставил его губы дернуться в улыбке.

– В последнее время я бывал и в худших местах.

– Как и все. – Она вытащила две керамические чашки из соседнего шкафчика и поставила их на рабочую поверхность у плиты. – Вам побольше положить?

Даллас был страшно голоден, но ему совсем не хотелось, чтобы его вырвало перед такой симпатичной девушкой, как Ники.

– Давайте сначала немного.

Она с любопытством покосилась в его сторону, но поставила перед ним на стол чашку, в которую налила, как он просил, немного супа.

– Осторожно, горячо.

Ники принесла ложку и положила рядом с его миской. Он зачерпнул ложку супа, подул и отхлебнул. Бульон показался ему просто божественным на вкус.

Ники села напротив и, не глядя на него, тоже принялась за еду. От подозрения у Далласа начало покалывать затылок. Почему она не смотрит на него?

– Вы здесь одна? – спросил он.

Ники подняла на него глаза, и Даллас понял, что задал неуместный вопрос. Их взгляды встретились.

– Я и мой «Ремингтон 870».

Он улыбнулся:

– Понял.

– Извините. Получилось немного грубо, да? – Один уголок ее рта пополз вверх.

– Вероятно, я это заслужил, неправильно спросил.

Даллас замолчал и сосредоточился на супе, пытаясь есть его так медленно, как позволял ему зверский голод. Он нуждался в пище и отдыхе, именно в таком порядке. Потому что неизвестно, когда ему снова представится такой шанс.

– Как вы оказались в лесу?

Вопрос, которого он ждал с той минуты, как Ники остановилась на дороге, чтобы помочь.

– Это длинная история.