Резиденция Марша. 6:23
Малдер осматривал гараж в лучах утреннего солнца. Помещение было полностью выпотрошено; все содержимое вынесли, не оставив ни пылинки. Все вещи были стерилизованы и помещены в пластиковые пакеты. Большинство грузовиков и микроавтобусов уже уехали.
Малдер покачал головой и тут же поморщился – движение болью отдалось в перебинтованной руке. Стоило всплеску адреналина пройти, как стало ясно, что Зверь поранил его куда сильнее, чем казалось. Медики промыли и дезинфицировали рану, чтобы исключить возможность заражения. Теперь на его руке было полдюжины скобок и достаточно бинтов, чтобы изготовить среднего качества костюм Человека-невидимки.
Подошла Скалли.
– Как рука?
– Огорчена и раздосадована.
– А у тебя весьма эмоциональная рука.
– Что они тебе сказали?
Скалли продемонстрировала карточку с государственным гербом.
– Департамент охоты и рыболовства. Их вызвали, чтобы разобраться с крупным волком, потенциально больным новой, опасной формой бешенства.
Малдер взглянул на карточку и удрученно вздохнул.
– Богатая у них фантазия.
– Прости, Малдер.
– Ты ведь все видела? Видела, как он ласкался к инопланетянину?
– Что-то видела. Точно могу сказать, что это был не волк, но не готова поклясться, что это было инопланетное существо.
– У него же было шесть лап.
Скалли покачала головой.
– Мне так и не предоставилось возможности взглянуть на него внимательнее при свете.
Малдер снова вздохнул.
– Идем. Офицер Уитнесс вызвал тягач с лебедкой. Нашу машину, должно быть, уже вытащили из канавы.
Малдер поднялся.
– Что ж, – сказал он, – быть может, хоть что-то хорошее из всего этого вышло.
– Малдер, ты о чем?
Он бросил взгляд на дом.
– Может, хоть теперь они вместе.

Оплошность
Аарон Розенберг

Здание имени Эдгара Гувера, штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия. 12 декабря 1994 года, 16:01
– Это пустая трата времени! – выпалил Уолтер Скиннер, врываясь в офис.
Дверь за ним захлопнулась если не с треском, то с достаточно громким щелчком. Он прошагал к столу и склонился над ним, опершись обеими руками о столешницу.
– В моем ведении целый отдел, – заявил он, буравя взглядом хозяйку стола, – и у меня есть дела поважнее, чем заниматься этой чепухой!
– Ассистент директора Скиннер, я очень рада, что вы уделили мне время, – сказала Трэйси Мэллой, миниатюрная блондинка, чья натянутая улыбка была не более приятной, чем взгляд Скиннера. – Присаживайтесь, я не задержу вас надолго.
Ее голос звучал резко, как у потерявшей терпение школьной учительницы.
Скиннер едва не выругался. Толку от этого все равно бы не было. Пусть его ранг был выше, чем у Мэллой – простого начальника секции, – та была настолько одержима своей работой, что могла заставить плясать под свою дудку даже заместителя директора. Находясь в ее офисе, он попадал под ее юрисдикцию, а не наоборот. Возражать и отказываться не имело смысла – ей ничего не стоило обратиться прямиком к его непосредственному начальству, и те все равно бы приказали ему подчиниться.
Скиннер сел на жесткий деревянный стул напротив Мэллой. Во всем этом он видел долю иронии. Большинство людей не питали большой любви к ФБР. Большинство агентов не жаловали директоров и руководителей отделов, а директора и руководители, в свою очередь, не испытывали теплых чувств к сотрудникам бухгалтерии. Особенно при расчете годового бюджета. Означало ли это, что бухгалтерия была столь же важна для структуры Бюро, как и его агенты?
Или это лишь подтверждение гипотезы о том, что «все кого-то боятся»?
– Ладно, начальник секции Мэллой, – протянул Скиннер, устраиваясь на жестком стуле настолько удобно, насколько возможно, и делая особое ударение на звании Мэллой, чтобы та не забывала о разнице в их рангах.