Подлинные представители высокой культуры испытывали и испытывают потребность в преодолении такого разрыва. Замечательный французский поэт Гийом Аполлинер писал вскоре после появления первых выпусков «Фантомаса» и экранного их воплощения (киносериала Луи Фейада): «Этот необыкновенный роман, полный жизни и фантазии, написанный хоть и небрежно, но очень живописно, приобрел благодаря кино большую популярность и завоевал культурного читателя…» «Чтение популярных романов, наполненных вымыслами и приключениями, — продолжает он, — занятие поэтическое и в высшей степени интересное. Лично я всегда предавался такому чтению, хотя и спорадически, зато запоем — восемь, десять дней кряду. Мне кажется даже, что только эти книги я и читал по-настоящему, и я имел удовольствие встречать многих умных людей, которые разделяли со мной это увлечение».

Наполовину в шутку, наполовину всерьез Аполлинер даже создал «Общество друзей Фантомаса», куда, кроме него самого, вошли Пабло Пикассо и поэт Макс Жакоб. Жан Кокто восхищался «нелепым и великолепным лиризмом» «Фантомаса», а Робер Деснос воспел «короля ужасов» в стилизованных под народную балладу стихах, которыми я и закончу свое вступление:

Итак, знакомьтесь, — Фантомас, «король ужасов».

Глава 1

ВНЕЗАПНАЯ СМЕРТЬ

Она никак не могла найти то, что искала! Молодая женщина, торопливо завершая свой туалет, сделала недовольную гримасу и, обернувшись, воскликнула:

— Отлично, мой капитан! Видно, что ты не привык иметь дело с женщинами!

Мужчина лет сорока, с энергичным лицом, широким лбом и редеющими волосами, небрежно развалившись на диване в глубине спальни, следил глазами за движениями своей прелестной возлюбленной. С чуткостью влюбленного он угадывал, чего ей не хватает, и когда ему не удавалось предвидеть ее желание, старался как можно скорее загладить свой промах.

Он вскочил и принес из туалетной комнаты, примыкающей к спальне, вазочку из оникса с полным набором булавок всех размеров.

— Вот, моя прелестная Бобинетта, вот что оправдает меня в твоих глазах!

Она поблагодарила его улыбкой и продолжала спокойно одеваться, одну за другой доставая из вазочки булавки.

Это была рыжая красавица с массой вьющихся от природы волос, с дерзкими, ясно очерченными формами.

Была половина четвертого пополудни, и в этот грустный ноябрьский день сумерки уже затемняли первый этаж дома на мирной и почти провинциальной улице Лилль.

Уже несколько месяцев любовницей капитана-артиллериста Брока была эта пленительная женщина, носившая несколько вульгарное прозвище Бобинетта. Недостаток образования и свое низкое происхождение Бобинетта компенсировала умением приспосабливаться ко всякой среде, интуитивно угадывая все оттенки вкуса и такта, делающие из простолюдинки самую утонченную парижанку.

В отличие от нее, капитана Брока, офицера Генерального штаба, человека уравновешенного, добросовестного и упрямого, — не отшлифовало пребывание и в мире военных, и в аристократических кругах. Несмотря на незаурядный ум и профессиональные качества, которые высоко ценили его начальники, он оставался немного неловким, робким. Наилучшим местом для него были не официальные приемы или светские салоны, а батарея или бастионы крепости.

Окончив одним из лучших Политехническую школу, Брок, без всяких связей, достиг высокого положения, недавно подтвержденного постом, доверенным ему в военном министерстве.