И хотя никакого подтверждения своих опасений германские развед-гонцы не получили, их шефам, очевидно, трудно будет поверить, что к этому вояжу известного полярника в Германию американские спецслужбы не проявили абсолютно никакого внимания. Поверить, а главное, смириться. И это — после всех контрразведывательных страстей, которые они у себя, в Главном управлении имперской безопасности, накаляли, узнав о намерении баронов Риттера и Готта пригласить к себе на борт американца. После всех предпринимаемых СД мер и после жестких указаний, последовавших от высшего руководства рейха, как только фюрер и Гиммлер ухватились за идею полярных баронов «американизировать» экспедицию.

Но в это время доктор Брэд еще не знал, да и не мог знать, что, отбросив «мелочные» научные претензии и амбиции полярников, Гитлер поставил две задачи, которые они должны были выполнить с военной неукоснительностью: выяснить, существуют ли в Антарктиде какие-то свидетельства того, что в глубинах ее обитает некая мифическая цивилизация Внутреннего Мира, и заявить дипломатические претензии на всю ту огромную часть континента, которую полярным летчикам удастся облетать, увековечить во множестве снимков и сразу же застолбить специальными металлическими вымпелами с гербом рейха.

Само собой разумеется, что тройка журналистов, которые уже были «приписаны» к «Швабенланду», должны были срочно передать сообщения об этом в германские, шведские и швейцарские газеты, которые они представляли.

Причем об исследованиях Внутреннего Мира и контактах с его обитателями американец вообще знать не должен был. Если же он каким-то образом станет обладателем такой информацией, то после возвращения в Германию и серии откорректированных цензурой интервью, заявлений для прессы и прочей рекламной суеты должен будет погибнуть в банальной автокатастрофе, выпасть за борт судна по пути в США или взорваться вместе с не вовремя взлетевшим самолетом.

Впрочем, об этой части «антарктического исхода» американского исследователя знали лишь немногие посвященные. Что же касается дипломатического захвата Новой Швабии, как планировалось назвать антарктический анклав рейха, то в этом деле, наоборот, участие известнейшего американского полярного исследователя было самым желаемым. Ему следовало предоставить возможность лично облететь какую-то прибрежную часть Новой Швабии, было бы очень хорошо, если бы на одном из снимков появилась трогательная сцена того, как доктор Брэд выбрасывает из самолета очередной вымпел. А еще лучше — устанавливает его на одном из арктических холмов.

Руководство рейха понимало, что его антарктические претензии вызовут бурную реакцию правительств многих стран, и причастность — скандальная причастность! — американцев к совместной операции кригсмарине, люфтваффе и Германского общества полярных исследований оказалась бы очень кстати.

…Однако все аналитические терзания полярника Лилией Фройнштаг остались то ли незамеченными, то ли попросту проигнорированными. Резкими, сильными движениями уложив Брэда рядом с собой, она по-кошачьи потерлась щекой о его живот, а еще после нескольких томительных для мужчины минут напряженного ожидания предалась усладам орального блаженства.

— Вы даже представить себе, Фройнштаг, не можете, какое это изысканное наслаждение, — едва слышно проговорил, почти простонал доктор Брэд.

— Зато прекрасно представляю себе, — на минутку прервала она дарованные блаженства, — сколько времени вы потеряли, избегая нашей «бермудской постели».