В уши лез далекий стрекочущий звук. Надоедливый, как москитная атака. Как тут сосредоточиться?

— Слышите? — Филин с усилием поднял голову. — Гре… Грегори! Очнитесь же!

— Что это? — он повернулся.

— Вертолеты.

Басовитый стрекочущий звук наплывал, заполнял собой пустую комнату с четырьмя мертвецами, одним раненым шпионом и одним живым экстрасенсом.

Огненный закат, и с авианосцев взлетают вертолеты.

Кавалерия прибыла.

— Вы не понимаете, Грегори, что Сайлас значил для них…

— Кажется, понимаю, — сказал Грегори и протянул «Никон» Филину. С фотоаппарата оказалось достаточно стереть кровь…

— Что?

Филин увидел изображение в окошке просмотра и замолчал.

Нет, Сайлас не Иисус, думал Грегори, глядя в окно вертолета. Под ними проплывала выжженная солнцем и прокаленная нищетой земля Луанду. Африка. Утро.

Сайлас — это наркотик, фальшивое утешение. Лживая надежда. Герой-героин.

Герой, которого они все ждут, сидя за проволочной сеткой в преддверии голодной смерти…

Герой-надежда, которую нужно убить, чтобы та возродилась с новой силой, как феникс из пепла…

Герой-отрава. Вот кто такой Сайлас. Пламенный идиот, единственное предназначение которого — умереть. Чтобы тысячи и миллионы других идиотов перестали надеяться на кого-то и начали действовать сами.

Аминь.

На снимке в «Никоне» молодой Сайлас Баргас стоял в белой рубашке, распахнутой на черной груди, и улыбался.

За его спиной зеленел прекрасный сад.

— Конечно, ваши действия не останутся без награды, Грегори, — сказал полковник. — Это я вам гарантирую.

Грегори кивнул. Меланхолично изучил геометрический рисунок на полу госпиталя — он приходил сюда навестить Филина. Как этим финнам неймется в своих снегах! — подумал он. Ехали бы в Луанду, развлеклись, что ли. Самого Грегори уже подташнивало от новостей из Африки…

Луанду охвачена волнениями. На улицах стреляют, в столице репортеры снимают горящие машины и вздувшиеся трупы.

Известие о смерти Сайласа Баргаса оказалось последней каплей. Кикану восстали, началась война. Клан Могуту — бывшие хозяева страны — после смерти Роберта не могут удержать ситуацию под контролем. Жуткие фотографии с «Фабрики удобрений» обошли полмира, ООН собралось на экстренное совещание. Армия и флот США готовятся к очередной миротворческой миссии… Опять, подумал Грегори с тоской. Уж лучше со скуки торчать в снегах, как эти финны…

Полковник Хитроу деликатно откашлялся.

— Приготовьтесь услышать самое ужасное…

— На самом деле я финский дизайнер? — мрачно спросил Грегори.

— Что? — полковник нахмурился. — А! Нет. С чего вы решили?

Грегори покачал головой. Ерунда. Взял с тумбочки бумажный стакан с колой — холодной и сладкой.

— Так что вы хотели мне сообщить, полковник?

— Ваша жена, — сказал полковник Хитроу и многозначительно замолчал. До Грегори, наконец, дошло. Глаза его расширились.

— Она здесь?! О, черт! — стакан выпал из рук, кола со льдом выплеснулась Грегори на брюки. — Черт, черт, черт!

— Ээ… не совсем.

Грегори перечитал сообщение консульства и снова, в третий раз, посмотрел на снимок, сделанный в аэропорту. Повернулся к полковнику.

— Значит, моя жена два дня назад прилетала в Луанду? И до сих пор там? Вы уверены?

Полковник Хитроу кивнул:

— К сожалению.