– Ты чувствуешь Адриана? – шепотом спросила Белинда, изо рта ее вырвался пар, подчеркивая морозность воздуха. Судя по количеству бурых кучек слизистой грязи, на которые мы наталкивались по коридору и дальше на покрытых ковром лестницах, мое проклятие оказалось всепроникающим. Так что нам не было причины перешептываться, но, как ни странно, я чувствовала себя так же, как и она. В доме было слишком тихо. Мне казалось, что если Адриан, Сейер и Себастьян сойдутся в битве, то дом будет сотрясаться до самого фундамента, но пока мы шли по темным коридорам, заглядывая во все комнаты, дом оставался безмолвным, будто затаил дыхание перед отчаянным ударом.

– Нет, я не чувствую его. А ты чувствуешь Сейера? Мы спустились по ступеням вниз. Она покачала головой, лицо ее было белее мела.

– Может, воспользуешься ментальной связью? – предложила я, растирая руки, покрывшиеся гусиной кожей, и огляделась вокруг. В доме, похоже, было холоднее, чем на улице. Нацисты недолго пробыли в доме Кристиана, но этого хватило им, чтобы раскрасить свастикой и фашистскими призывами чудесные стенные панели из красного дерева.

Она снова покачала головой:

– Я не могу.

Я оглянулась на нее, стоя на нижней ступеньке лестницы.

– Что ты имеешь в виду? Не можешь, потому что не хочешь выдать себя? Не хочешь, чтобы Сейер знал о твоем присутствии?

– Нет, не могу – значит просто не могу. Раньше, до того как мы воссоединились, у меня получалось, а теперь… – она отвела взгляд, – не могу. Что-то пошло не так после этого.

– Странно. Ну да ладно, что уж теперь делать. Обойдем дом и найдем их. – Я молча помолилась, лишь бы найти Адриана живым. Меня потрясло то, что я не могла связаться с Адрианом. Я инстинктивно понимала, что он разорвал контакт со мной, когда встретился с Сейером, чтобы защитить меня. Но даже когда я разрывала с ним связь, я все равно чувствовала его. А теперь не было ничего.

Мы нашли Мелиссанду в подвале, связанную и с кляпом во рту, ее длинные светлые волосы занавеской закрывали лицо. Она откинулась на стуле, к которому была привязана.

– Мелиссанда! – Белинда подскочила к ней и опустилась на колени. Я обошла стул и нахмурилась, увидев, чем именно связали Мелиссанде руки. Я дотронулась до ткани и нахмурилась еще сильнее, когда на меня нахлынули воспоминания. – Что с тобой случилось? Ты в порядке? Бедная Мелиссанда! Кто это сделал?

Я развязала ей руки, а Белинда вытащила такой же кусок ткани, который использовали как кляп. Когда Мелиссанда подняла голову, Белинда ахнула и отпрянула назад, с ужасом глядя на нее.

Я обошла стул, чтобы посмотреть, поглаживая пальцем теплую ткань. Зачем Адриан разорвал свою рубашку и связал Мелиссанду? Вопрос, который едва не сорвался с моих губ, отпал сам собой, когда я увидела то, что так напугало Белинду.

Я слишком хорошо была знакома с символом, горящим на левой щеке Мелиссанды. От одного его вида меня бросило в дрожь. Мне сделалось дурно от воспоминаний, связанных с этим.

– Асмодей!

Мелиссанда закрыла глаза, из-под опущенных век потекли слезы. Они текли по прекрасной фарфоровой коже щек, пока не докатились до красного вздувшегося клейма.

– Асмодей? Повелитель демонов?

Мне стало совсем нехорошо. Теперь я понимала, почему в доме так холодно. Кто-то воззвал к Асмодею. А если учесть, что мы с Белиндой обшарили весь дом и не нашли никаких следов Адриана, Сейера или Себастьяна, то, судя по всему, Адриана постигла неудача, когда он воспользовался кольцом.

– Ах, надеюсь, он жив. Мелиссанда, кто сделал это с тобой?

Я стояла перед ней, смущенная гневом в ее глазах, когда она посмотрела на меня:

– Мой брат.