– Главное, что ты не обгорела, так что не беспокойся. Легкий загар будет тебе только к лицу.

Она состроила недовольную гримасу.

– Бледная кожа – одна из наиболее характерных черт моего имиджа, поэтому я стараюсь никогда не загорать… даже на тропических съемках. – Она пожала плечами. – Но что теперь рассуждать, все равно уже ничего не исправишь.

Лео продолжал упрямо смотреть прямо перед собой. Черт возьми, наверное, он правда был не в своем уме, когда заключил эту проклятую сделку… позволил Анне провести ночь одной.

И все-таки… все-таки было необычайно приятно заключить с ней перемирие. Чтобы Анна хоть на короткое время утратила свою враждебность по отношению к нему. Хорошо бы, конечно, продлить это перемирие до конца их пребывания здесь, вернув, разумеется, занятия любовью.

День прошел великолепно. Он рассказывал ей об острове, отвечал на ее вопросы, они шутили, смеялись… А их купание… Жаль, что все закончилось, ведь ему давно не было так спокойно, хорошо и как-то… по-домашнему. Странное слово, но другого, более точного, ему подобрать не удалось. Неужели завтра все вернется на круги своя и Анна снова будет молчать и всем своим видом демонстрировать, что ей ничего не нравится и ничего не нужно? Ему и раньше было нелегко выносить такое ее поведение, а сейчас и вовсе будет невозможно.

Анна тихо сидела рядом с ним, но ее молчание почему-то больше не казалось Лео агрессивным. Наверное, он заблуждается и завтра его ждет горькое разочарование, думал он, продолжая вести машину на запад, к заходящему солнцу.

Анна сушила только что вымытые волосы, когда Лео постучал в дверь ее спальни и вошел. Он окинул ее знакомым страстным взглядом, и девушка тотчас почувствовала, как ее захлестнула жаркая волна желания, но она усилием воли постаралась ее подавить. Нельзя идти на поводу своих инстинктов. Она весь день была вежливой с Лео Макариосом и заслужила награду – ночь свободы.

Впрочем, если быть откровенной, день не стал для нее тяжелым испытанием. Скорее наоборот. Наконец-то она отдохнула по-настоящему, забыла о своих угрызениях совести, обидах, о том, что она здесь всего лишь секс-рабыня, и почти полностью расслабилась. Как ей, оказываться, этого не хватало!

– Да. Ты что-то хочешь мне сказать?

– Не выпить ли нам кофе? – спросил он.

– Спасибо, было бы мило.

Они вышли на террасу, и Анна уселась в шезлонг у низкого столика.

– Как ты повредил лодыжку? – Она налила кофе себе и Лео.

– Катался на водных лыжах. Ладно, что там рассказывать! Уже все проходит. А ты когда-нибудь пробовала?

– Нет. По правилам моего контракта мне запрещено заниматься травмоопасными видами спорта.

Лео взглянул на Анну. День прошел так замечательно, что достойно завершить его можно было только одним способом. И если бы не их договоренность, он не стал бы раздумывать, что делать.

Сделав еще один глоток кофе, Лео поставил чашку на блюдце.

– Ты допила кофе? – хрипло спросил он и погладил Анну по обнаженному плечу.

Она была такой красивой, такой желанной… Но выражение лица Анны сделалось внезапно холодным.

– Ты обещал мне свободную ночь. Вспомни наш уговор.

Лео отдернул руку, будто его ударили.

– Ты упустила свое призвание… тебе надо было стать юристом. – Помолчал и недоброжелательно добавил: – А не воровкой.

– Ты сказал, что у меня будет свободная ночь, – упрямо повторила она.

– Делай, что хочешь. – Он снова отпил кофе. Было видно, что ему очень не хочется сдаваться. – Тебе наплевать, что… Как бы тебе это приличнее сказать…

– Попробуй принять холодный душ.