— И как он в них выглядел? — спросила Кэрри.

 —  Pas mal, — ответила Амалита, — Знаешь, он из тех английских красавчиков, по которым толком и не скажешь, гомо они или гетеро. Но ты себе даже не представляешь, до чего этот Скунс — иначе не назовешь — докатился! Ползал по полу на четвереньках и светил голой жопой. С ума сойти, а я ведь всерьез подумывала выйти за него замуж!

 Короче, я сказала ему, что ухожу. Он психанул. Запер меня в спальне, пришлось лезть через окно. К тому же пришлось напялить эти идиотские шпильки от Маноло Бланик вместо человеческих Гуччи — сдуру позволила ему поиграться моими туфлями, а «Маноло» были единственной парой, которую он не любил — считал, что это прошлый сезон. Так он меня домой отказался впускать! Сказал, что оставляет себе мою одежду в уплату за какой-то дурацкий телефонный счет, который я якобы наговорила. Две тысячи фунтов. Смех! Я тогда ему сказала: «Дорогой, а как же иначе? Должна же я как-то общаться с родной матерью и дочерью?!»

 Но я-то тоже не дура, прихватила с собой его мобильный. Звоню ему с улицы. «Дорогой, — говорю, — я пошла пить чай с Кэтрин. Когда вернусь, чтобы мои чемоданы аккуратненько стояли у дверей. Потом проверю все до последней пуговицы и, если хоть чего-нибудь недосчитаюсь — хоть одной крошечной сережки, хоть пары поясков, хоть набойки на каблуке — немедленно звоню Найджелу Демпстеру».

 — И что, послушался?! — с некоторым даже трепетом спросила Кэрри.

 — Еще бы! — ответила Амалита. — Англичане до смерти боятся прессы. Если хочешь кого-нибудь приструнить, пригрози газетной шумихой.

 В этот момент к нашему столику подошел аргентинец.

 — Амалита! — обрадованно воскликнул он, протягивая ей руку и отвешивая галантный поклон.

 — А, Крис.  Сото esta?

 Они залопотали по-испански, так что Кэрри не поняла ни слова.

 Затем Крис сказал:

 — Я сюда на неделю. Неплохо бы пересечься.

 — Ну конечно, милый, — ответила Амалита и улыбнулась, слегка сощурив глаза, что означало «отвали».

 — Тьфу. Богатый аргентинец, — произнесла она. — Я однажды гостила на его ранчо. Мы тогда всю саванну на поло-пони изъездили. Жена была на сносях, а он был таким пупсиком, что я его трахнула, и она об этом узнала. Представляешь, еще и оскорбилась! Да из него оказался такой трахальщик, что она радоваться должна всякий раз, когда на него кто-то позарится.

 — Мисс Амальфи! — обратился к ней официант. — Вас к телефону.

 — Райти! — ликующе объявила она, вернувшись через пару минут за столик. Райти был лидер-гитаристом известной рок-группы. — Зовет на гастроли. Бразилия. Сингапур. Сказала ему, что подумаю. Эти ребята привыкли, что бабы на них гроздьями вешаются, с ними надо построже. Чтоб знали свое место.

 У входа опять поднялась легкая суматоха. Кэрри вытянула шею, чтобы посмотреть, кто пришел, и вдруг стремительно пригнулась, делая вид, что разглядывает свои ногти.

 — Не смотри, — прошипела она. — Это Рэй.

 — Рэй? Давно не виделись, — ответила Амалита и прищурилась.

 Как ни странно, речь шла не о мужчине, а о женщине — женщине, которую с некоторой натяжкой можно было отнести к той же категории, что и Амалиту. Она тоже была роковой красавицей, покоряющей сердца мужчин, только абсолютно чокнутой.

 Модель конца семидесятых, она со временем переехала в Лос-Анджелес, якобы подумывая об актерской карьере.