В этот момент один из таких опасных романтиков подсел за наш столик.

Дамская перчатка

 — С появлением презервативов романтике пришел конец, зато стало намного легче затащить женщину в постель, — заявил мой приятель. — Презерватив создает иллюзию, что все это не всерьез. Исчезает интимность прикосновения. Поэтому женщину проще расколоть на секс.

Любовь в баре «Бауэри»,

часть третья

 Баркли, художник двадцати пяти лет, и моя подруга Кэрри всего восемь дней как начали встречаться, то есть они появлялись вместе на людях, целовались, заглядывали друг другу в глаза, и все было трогательно до слез. Досконально изучив тридцатипятилетних мужчин с их великосветским цинизмом, Кэрри решила опустить возрастную планку и попробовать закрутить роман с кем-нибудь, кто еще не успел надышаться ядовитым воздухом Нью-Йорка.

 Баркли признался Кэрри в том, что он романтик «по зову сердца», а также сообщил, что хочет по роману Паркера сделать сценарий. Кэрри предложила их познакомить, и таким образом Баркли оказался сегодня здесь, в баре «Бауэри».

 Но стоило ему появиться, как они с Кэрри взглянули друг на друга и… не испытали ровным счетом ничего. Может, в предчувствии неизбежного Баркли привел с собой спутницу — странную девочку с блестками на лице. И тем не менее, усевшись, он изрек:

 — Я безоговорочно верю в любовь. Без этого жизнь была бы невыносимой. Каждый человек — половинка. Любовь придает нашему существованию целостность.

 — А потом тебя бросают, и ты разбиваешься вдребезги, — добавил Скиппер.

 — Просто нужно уметь упаковывать собственную жизнь, — ответил Баркли.

 Скиппер конкретизировал:

 — Дом в Монтане, спутниковая антенна, факс и «рэнджровер» — и все тебе нипочем.

 — А может, мы просто не того хотим? — предположил Паркер. — В смысле не того, что нужно?

 — Лично мне нужна красота. Я должен быть рядом с красивой женщиной. Ничего не могу с собой поделать, — ответил Баркли. — Вот и оказываюсь все время с круглыми дурами.

 Скиппер и Баркли принялись разглядывать свои мобильные телефоны.

 — Таким убить можно, — заметил Баркли, кивнув на мобильный Скиппера.

 А потом Кэрри и Баркли отправились в клуб «Туннель» глазеть на смазливую молодежь, курить сигареты и потягивать коктейли. Под финал Баркли отчалил с девочкой в блестках, а Кэрри осталась с Джеком, лучшим другом Баркли. Они немного потанцевали, а затем, неприлично поскальзываясь и спотыкаясь, долго ловили такси. Кэрри даже на часы была не в силах взглянуть.

 На следующий день позвонил Баркли:

 — Ну, что скажешь, подруга?

 — Понятия не имею. Ты же позвонил, а не я.

 — Я же говорил, что не хочу серьезных отношений. Сама виновата. Ты же знала, что я за тип.

 «Еще бы! — чуть не вырвалось у нее. — Меня всю жизнь тянуло к банальным, пошлым бабникам!»

 Но она сдержалась.

 — Вообще-то, если честно, мне наплевать.

 И самое печальное заключалось в том, что это было действительно так.

 Последующие четыре часа они провели за обсуждением его картин.

 — Моя бы воля — я бы круглые сутки вот так трепался, каждый божий день, — сказал Баркли.