Чтобы решить как-то эту проблему, Стивен начал подпихивать Эллен своим друзьям, пытаясь ее с кем-нибудь познакомить. Они все время обсуждали мужчин, с которыми у нее могло что-нибудь получиться. Однажды Эллен пришла на вечеринку, где должна была познакомиться с одним из друзей Стивена, но тот не проявил к ней большого интереса, и она расстроилась. Они пошли к Стивену и занялись сексом.

 Пару недель спустя Стивен оказался на какой-то вечеринке в заплеванной студии в районе Трибека, где познакомился с хорошенькой девочкой. Он, почти не раздумывая, познакомил ее со своими родителями, хотя о задушевных разговорах там не было и речи. Он продолжал спать с обеими, экспериментируя с одной и применяя свои новые познания на другой. Эллен все у него выспрашивала. Что они делали, какой была девочка в постели, как ему с ней было, о чем они говорили.

 Но однажды она сломалась. Заявилась к нему домой в воскресенье днем. Устроила сцену с криками и слезами. Набросилась на него — «кроме шуток, накинулась на меня с кулаками», — рассказывал Стивен. Она ушла, но через пару недель перезвонила.

 — Мы помирились по телефону, — продолжал Стивен, — и я приехал к ней за очередной порцией секса. Но в самый ответственный момент она взяла и выкинула меня из постели. Я на нее не обиделся. Скорее зауважал. Подумал: «Ну и правильно!»

 Уолден уперся коленкой в стойку бара.

 — Где-то через полгода после того, как я расстался с Либби, она обручилась. Позвонила мне и сказала, что выходит замуж.

 — Я любил Эллен, но она об этом так никогда и не узнала, — сказал Стивен.

 — Я тоже любил Либби, — покивал головой Уолден. — В самом банальном смысле этого слова.

 16

Неприякаянные в Манхэттене

 Что может быть хуже, чем быть тридцатипятилетней незамужней обитательницей Нью-Йорка? Быть двадцатипятилетней и незамужней обитательницей Нью-Йорка.

 Мало кто из нас хотел бы еще раз через это пройти: не с тем спишь, не то носишь, не с теми живешь, не то несешь; тебя не замечают, увольняют, оскорбляют, пинают ногами и просто валяют в дерьме.

 Но это необходимое зло. Так что если вам интересно знать, как тридцатипятилетние и незамужние обитательницы Нью-Йорка становятся… ну, тем, кем они становятся, — эта книга для вас.

 Пару недель назад Кэрри оказалась на вечеринке «Луи Виттон», где случайно повстречала Сиси, двадцатипятилетнюю ассистентку дизайнера-флориста. Кэрри просто разрывалась на части, пытаясь одновременно пообщаться с пятью нужными ей людьми, когда Сиси вдруг материализовалась из полумрака.

 — Ой, приве-ет, — протянула она. Поймав взгляд Кэрри, повторила: — Приве-ет! — И захлопала ресницами.

 Кэрри отвлеклась от разговора с редактором.

 — Ну что, Сиси? — спросила она. — Что?

 — Ну, не знаю… Как у тебя дела?

 — Прекрасно. Просто замечательно, — ответила Кэрри.

 — Что поделываешь?

 — Все то же самое. — Редактор уходил у нее из-под носа. — Сиси, я…

 — Я тебя сто лет не видела, — перебила Сиси. — Ужас как соскучилась. Ты же знаешь, я твоя самая горячая поклонница. Некоторые, правда, считают тебя сукой, но я им говорю: «Она моя лучшая подруга, и не смейте называть ее сукой!» Так что я за тебя заступаюсь.