Он выслушал всех и впервые стал в оппозицию к сестре. Во многом он винил себя, что не смог воспитать сестру нормальной женщиной, но и Дине от него досталось, так как она уже не была маленькой девочкой, которая нуждалась в его защите. Он уважал её мужа, так как видел, как тот относится к Дине и сыну. Он считал его слабохарактерным, но понимал, что только такой мужчина сможет ужиться с его строптивой сестрой и так долго терпеть её своенравный и независимый характер. Но он не предполагал, что Дина так равнодушна к сыну. «Как ты можешь так относиться с сыну, — сказал он ей, — ведь ты сама росла сиротой, знаешь, что такое расти без матери. А ты своего сына фактически оставила сиротой при живой и здоровой матери».

Но Дина ничего не желала слышать и впервые они с братом поссорились. Она заявила, что «сыта такой жизнью по горло», всю жизнь она не жила, а тянула какую-то лямку, и больше это делать не намерена. «Тогда уходи отсюда, — сказал ей брат, — я больше знать тебя не хочу. Никогда не смей здесь появляться, а то пожалеешь».

Сказав им на прощание, что ноги её здесь больше не будет, Дина гордо удалилась. Племянник бросился дяде на шею и сказал, что даже не мечтал о таком счастье — жить с любимыми людьми — отцом, дядей и прабабушкой, и без нелюбимой матери, и ради этого он готов скитаться ещё месяц, только бы его не вернули к матери.

Муж Дины и её брат обсудили, что им делать дальше. Муж на неё не очень сердился, он даже успокаивал её разбушевавшегося брата, говоря, что такая уж она непримиримая, он уже привык. Но сын, услышав обрывки их разговора, прибежал и, заливаясь слезами, умолял отца не возвращаться к матери. Он был готов бросить школу и пойти работать, чтобы кормить себя, но только не жить с матерью. Его дядя был на его стороне, но твердо сказал, что бросить школу он ему не позволит, пусть живут у них сколько будет нужно, а он с сестрой сам поговорит.

На следующий день он поехал к Дине и поговорил с нею. Она стояла на своем. Мужа она презирает, он ей не нужен. Сын, если хочет, пусть возвращается, она от него не отказывается, но с мужем больше жить не хочет и подает на развод.

Брат сказал ей, что в таком случае пусть сразу подает и на раздел квартиры, сын останется с отцом, поэтому они нуждаются в большей площади. У них была двухкомнатная квартира, соответственно, Дина при таком варианте могла рассчитывать получить лишь комнату в коммунальной квартире. Она была категорически не согласна, заявив, что она главный экономист и не собирается ютиться в «коммуналке». «В таком случае ты вообще ничего не получишь», — хладнокровно сказал брат. Дина по-прежнему была прописана в доме бабушки, так как дом давно предназначался под снос, и предполагалось, что при этом она тоже получит квартиру. Поэтому в квартире её мужа, в которой они жили, были прописаны только её муж и сын. Она испугалась, что останется без всего и согласилась.

Скоро они оформили развод, разменяли квартиру, как и предполагалось. Сын остался с отцом, Дина жила одна. Муж иногда навещал её, сын никогда. Через некоторое время Дина запретила и мужу появляться у нее. Она получила однокомнатную квартиру от работы и даже не сообщила своим родным новый адрес.

В возрасте 45 лет Дина потеряла сознание на работе. Это продолжалось недолго, и когда она пришла в себя, она категорически отказалась ехать в больницу. Некоторое время она была дома на больничном листе, затем вышла на работу. Спустя два месяца у неё было два судорожных припадка подряд. С предварительным диагнозом «эпилепсия», её положили в психиатрическую больницу на обследование.