С формой нового оружия я решил снова пооригинальничать. Кабаний кинжал, обычно именуемый заковыристым немецким термином, об который русскому человеку легко сломать язык. Средневековое оружие, которое использовали аристократы при охоте на кабана. Догоняешь кабана, спрыгиваешь с лошади и тычешь железкой в бок. Правда, кабан обычно умирать не хочет, а потому тоже не будет стоять и ждать, может и ответить. Для такого аристократы старались броню на ноги надевать, поножи, наколенники, юбку кольчужную. Да и оружие у них было специфическое, такое, чтобы от одного точного укола раненый зверь гарантированно кровью истёк. Для этого и придумали особый кинжал с клинком в виде круглого или гранёного прута, который ближе к концу раскован в листовидный наконечник. Что то, вроде рогатины без древка. Такой кинжал легко входит в тело и рассекает органы и сосуды. Достаточно одного хорошего укола в туловище, после чего останется только уворачиваться от зверя, пока внутреннее кровотечение его убивает.

Именно такой сейчас у меня и выходил. Пришлось попотеть над приданием наконечнику формы (а потеть всё равно придётся, жарко тут, как в аду), а сам прут я расковал слегка, сделав его сечение овальным. Потом поработаю с заточкой, сделаю в виде ромба, сплюснутого с двух сторон. Гарду можно будет отлить из бронзы, а рукоять деревянную, костяную или наборную.

Кувалда в руке порхала, как бабочка, заодно крепости кисти способствует. Правда, есть и минусы, тремор, который и так появляется в стрессовых ситуациях, от долгого стучания по наковальне только усилится. Наконечник постепенно принимал требуемую форму, я старался большую часть работ выполнить именно молотом, а точить уже в последнюю очередь. Через некоторое время в руках у меня оказалась почти остывшая заготовка. Слегка сплющенный прут, наконечник и хвостовик, вроде тех, что использовались в самурайских мечах. Пока пусть будет такой, не придумал ничего с рукоятью.

Заготовке я дал остыть на воздухе, закаливать буду потом, после придания окончательной формы и перед чистовой заточкой. Сделав перерыв, вернулся к кастрюле. Половина воды уже выкипела, а глухарь мягче не стал. Ладно, так съем, добавив в бульон картошку, я слегка убавил температуру нагрева и вернулся к железкам.

В целом, форма оружия уже почти соответствует той, что я задумывал. Осталось только до ума довести. Делать я это буду отчасти тем же молотом, отчасти заточкой. Пока имеем слегка сплющенный стальной прут, на одном конце которого плоский листовидный наконечник, а на другом что то, вроде тупого наконечника остроги, это хвостовик, который я потом вмонтирую в деревянную рукоять.

Ещё раз осмотрев своё изделие, я решил, что с формой ничего делать больше не нужно, онасоответствует выполняемой функции. Остальное доделаю точилом. Подошёл к верстаку, щёлкнул кнопкой включения. Кузнец из меня так себе, да и токарь довольно посредственный. Мне бы, наверное, подошло ювелиром быть, имею склонность к долгому кропотливому труду. Да и аппаратура у меня довольно простая. Тут не выставить нужный угол заточки, всё делаю исключительно на глаз.

Наждак коснулся металла, побежал ручей искр. Металл относительно мягкий, точится легко. После закалки станет твёрже, опять же, не до состояния булата, но достаточно, чтобы справиться с хрупкой человеческой плотью. Эти твари очень живучие, надо будет постараться. Кроме того, инструмент уже через пару месяцев заржавеет, это ведь обычная углеродистая сталь. Но мне шедевр и не нужен.

Листовидный наконечник постепенно приобретал заданные черты, в поперечном сечении он выглядел ромбом, сильно сплющенным с боков, в самом широком месте достигавшем четырёх сантиметров. Даже форму удалось выдержать относительно правильной. Теперь сам прут.