– Ты издеваешься? Ты думаешь, мама в это поверит? – кисло улыбнулась я. – Придется импровизировать… Главное – ничего не бойся… Ешь только то, что ем я. Если еда не лезет, делай вид, что ковыряешь вилкой, только облизывай ее почаще. У меня в детстве прокатывало. Ах да! Упаси бог тебя обидеть Клеопатра. Это кошатушек породы сфинкс. Главное, сдержать первый вопль, когда ты его увидишь, а дальше все будет отлично. И не смотри ему в глаза. Он этого не любит…

– Сима, если ты думаешь, что я не знаю, как вести себя с твоей мамой и с твоим скотом, то ты глубоко заблуждаешься… – покачал головой мой супруг, надевая аккуратные очки, поправляя волосы и пиджак, который мы купили по дороге. Теперь мой супруг выглядел так серьезно, словно приехал на симпозиум светил науки с мировыми именами с докладом по квантовой физике. Не хватало папочки, трибуны и доски с кучей формул, чтобы довершить образ будущего нобелевского лауреата.

– Кстати, я не думала, что ты согласишься жениться на мне в этом мире тоже. Думала, что начнешь вредничать, а я тихонько от тебя сбегу… Жаль, что не вышло, – заметила я, ковыряя пальчиком пластиковую обшивку машины.

– Сбежать в третий раз? Ты в детстве «Ну, погоди!» пересмотрела? – спросил меня Вадим. Черт, никак не могу привыкнуть к его имени. Я узнала его только в загсе, к вящей радости его работников, которые сегодня закатят такой пир, что завтра на работу вряд ли выйдут. И послезавтра тоже. А если и выйдут, то будут включать музыку тихо-тихо, отхлебывая минералочку.

– Приехали. Второй подъезд, третий этаж, железная дверь направо… – сказала я. – Вон окно во двор выходит. С синими шторами.

– Мы что, в окно полезем? Предпочитаю дверь. Маму как зовут?

– Марина Николаевна… – ответила я. – Не вздумай менять облик… Я тебя предупредила! Говорить буду я. Ты просто кивай. Прикинься глухонемым. Помни, каждое слово будет использовано против тебя через пять минут!

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я думала, что еще есть возможность сбежать. Я вообще раньше чем через месяц показываться на глаза маме не собиралась. А тут мне такая эсэмэска пришла, что меня прошиб холодный пот и пришлось срочно менять планы и являться с повинной.

Я сглотнула, вдохнула, выдохнула и собралась уже позвонить в звонок, как дверь сама открылась. На пороге появилась моя мама в домашнем халате.

– Проходите, молодожены… – процедила она, втаскивая нас внутрь. На холодильнике, который стоял в коридоре, сидел прообраз Голлума – серый, морщинистый, лысый и толстый сфинкс. Я сама рефлекторно дернулась, увидев Клеопатра. Я всегда дергаюсь с непривычки. Вообще-то, когда мама его купила, то ей показалось, что это девочка, поэтому назвали ее Клеопатрой. Но по мере взросления и отвисания определенных частей кошачьего тела всем стало понятно, что Клепа – это он. Но мама никак не хотела принять очевидный факт, пока случайно не прищемила кошачье это дверцей холодильника.

– Привет, Заклепка, ты по мне соскучился? – протянула я руку к котэ. Тот зашипел, и я резко ее отдернула. Да! С реакцией у меня пока все в порядке! Помнит еще, скотинка, как я поддалась новому течению и завела видеоблог по нанесению макияжа. Поскольку красить саму себя было совсем неинтересно, а мама, как назло, уехала, оставив мне Клепушку на попечение, то случайный взгляд, упавший на недовольную кошачью морду, натолкнул меня на множество интересных мыслей и свежих идей.